Дэвид Шеппард - НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино)

Фрипп, будучи таким же неистовым теоретиком, как и Ино, разделял культуру на две характерные категории: «старый мир» и «новый мир». «Говард Хьюз и Никсон — люди старого мира», — сказал он Скотту Коэну из Hit Parader, а люди «нового мира» — это «все, кто решается стать таковыми. Emerson Lake & Palmer — это пример музыки старого мира, а пример музыки нового мира — это Фрипп и Ино.»

Фрипп не только считал себя и Ино воплощением этой прогрессивной философии, но теперь он всюду носился с теми записями, которые они вдвоём сделали в прошлом сентябре на Грэнталли-роуд; он одобрительно называл эту музыку «разделанной под орех» (это прилагательное пришло ему в голову после того, как он как-то раз прыгнул в сауне в холодную воду и почувствовал, как его мошонка сокращается!) и приводил её как пример скромного и экономного подхода к делу. Несмотря на первоначальные сомнения, пьеса, в конце концов получившая название "The Heavenly Music Corporation", так его захватила, что он начал использовать её в качестве вступительной и заключительной фонограммы на концертах King Crimson. Ино, откликаясь на энтузиазм Фриппа — и, несомненно, помня о том, насколько легко удался им предыдущий сеанс записи — почувствовал, что из подобных экспериментов можно быстро (и дёшево) собрать альбом. Ино и Фрипп начали вместе думать, чем завершить предполагаемую пластинку. Они обдумывали пьесу, в которой каким-то образом должен был запечатлеться «звук рабства», но вскоре бросили эту идею, также как предложение Фриппа о двадцатиминутной пуантилистической пьесе, сделанной на основе тщательно выстроенного спектра отдельных гитарных нот. В конце концов они решили частично воссоздать тот процесс, который принёс им успех прошлой осенью.

В начале августа 1973 г. «Капитан» и «Родни Фрок» пришли в студию Command, вновь вооружившись лишь модифицированными магнитофонами Ино Revox A77 и гитарой Фриппа Gibson Les Paul с педалью эффектов. При содействии студийного цифрового секвенсера и старательного звукорежиссёра Энди Хендриксена была заложена ещё одна продолжительная пьеса, состоящая из импровизаций Фриппа, которые снимались и зацикливались иновской системой задержек, после чего шли обратно к гитаристу в качестве гармонической основы для дальнейшего солирования. На этот раз Ино запустил в пьесу надоедливый синтезаторный эффект, в конце концов помешавший почти двадцатиминутной пьесе создать эффект рапсодического мерцания, достигнутый на "The Heavenly Music Corporation". Тем не менее, вместе эти две композиции имели объём, достаточный для полновесного авангардного альбома — по одной вещи на сторону.

Через три недели Фрипп и Ино микшировали эти записи в студиях Air. По дороге туда Ино подобрал в сточном жёлобе на Оксфорд-стрит брошенную страницу, вырванную из какого-то фетишистского журнала. В ней была фраза "Swastika Girls", а на обороте красовалось фото связанной девицы с нацистской нарукавной повязкой и поднятой в нацистском приветствии рукой — образ, соответствовавший тогдашнему увлечению Ино всяким провокационным садомазохизмом. Во время микширования картинка лежала на пульте, а новая пьеса, разумеется, получила название "Swastika Girls".

Звучание этих двух пьес было не похоже ни на что, выпущенное на рынок в эклектичном 1973-м году. Наиболее осмысленным было бы сравнение с творчеством разнообразных немецких современников, которые в то время совершенствовали укоренившуюся в Германии эстетику «джемовавших» хиппи-коммун, превращая её в моторно-электронный «словарь», определённо не имевший ничего общего с западноевропейской культурой. Это была музыка, которую британские журналисты бесцеремонно окрестили «краутроком» (т.е. капустным роком. — ПК), и лучшие примеры которой — пластинки групп Can, Cluster, Faust, Kraftwerk, Popol Vuh (чья музыка регулярно звучала в любимых Ино фильмах Херцога), Ash Ra Tempel, Guru Guru, Neu! La Dusseldorf, Harmonia и Tangerine Dream — уже начали беспокоить уши британских рок-ценителей. Ино, уже успевший подружиться с участниками Can, стал одним из первых приверженцев этого жанра.

Хотя длинные этюды Фриппа и Ино были аритмичны и воздушны, с краутроком их объединяло отрицание традиций куплета-припева и то, что их музыка основывалась на по сути дела статичном музыкальном ядре, на которое лишь постепенно начинали наслаиваться внутренние гармонические разработки. Такая музыка при прослушивании требовала «погружения»; это было упражнение в длительно развивающемся настроении. Вместе эти две пьесы также представляли собой первое конкретное воплощение часто повторяемой Ино мантры (а также будущей Непрямой Стратегии) «повторение есть форма перемены» — аскетического афоризма, позаимствованного у Кейджа, Райли и Райха (пусть даже концептуальная целостность музыки была несколько разбавлена контрастно-выразительной, иногда даже лирической гитарной работой Фриппа).