Дэвид Шеппард - НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино)

Естественно, альбом пробился в Top 30 и в Англии, и в Америке. Warners даже профинансировали гастроли нового — расширенного — состава Talking Heads. Группу дополнили Адриан Белью, Нона Хендрикс, Баста «Черри» Джонс и Берни Уоррелл из Parliament/Funkadelic. Для воспроизведения богатых перспектив нового альбома потребовался нонет, зато теперь они могли сыграть даже достоверно переданный вариант "Drugs". Ино ошибся — рок-гастроли не собирались капитулировать перед могучим экраном MTV, хотя то, что представили публике многорукие и многорасовые Talking Heads, едва ли было роком — в каком бы то ни было принятом смысле. Правда, их живые выступления широко прославлялись за неудержимую, почти племенную атмосферу. Франц, Харрисон и в особенности Уимаут (часто игравшая на клавишах или перкусии, пока с нижней частью аудиоспектра управлялся Баста Джонс), похоже, были формально отнесены к «рядовому составу».

Насколько гиперболичны и пространны были пресс-отклики на Remain In Light , настолько же широко распространились и сведения о недоразумениях по поводу авторства и внутреннем антагонизме в рядах Talking Heads — причём Ино обычно идентифицировался как «песок в устрице», если не главный виновник всей этой ситуации. Выстирав на публике своё грязное бельё, Talking Heads не записывались вместе в течение следующих трёх лет — и уже никогда с Ино. Тем временем Уимаут и Франц запустили свой весёлое предприятие Tom Tom Club (их дебютный альбом на тот момент по выручке превзошёл любой альбом Talking Heads), тогда как Бёрн и Харрисон оба стали делать достойные, имеющие художественную ценность — хотя едва ли сногсшибательные — сольные альбомы.

Изучая события, которые разворачивались по ту сторону Атлантики, Колин Ньюмен из Wire усваивал полезный урок о продюсере Брайне Ино: «В начале 80-х были разговоры о совместной работе Wire с Брайаном. Я был против этого по одной причине — я не хотел, чтобы с нами случилось то же, что с Talking Heads. Хотя, если бы мы работали с Брайаном, я, наверное, был бы на месте Дэвида Бёрна — а вот другие участники группы чувствовали бы себя уволенными.»

Недрогнувшие Ино и Бёрн в конце сентября вернулись в студию и наконец сделали необходимые изменения в спорных вещах My Life In The Bush Of Ghosts . Теперь Ино имел возможность отполировать и многие другие песни по своему вкусу. Как намекает Ньюмен, Ино стал в студии неукротимым духом. Как он ни любил сотрудничать с другими, в конечном итоге ничто не внушало ему большего доверия, чем своё собственное суждение. Ему даже казалось, что повсеместно одобренный Remain In Light мог бы быть лучше. «Думаю, я мог бы более полно исследовать эту замысловатую песенную форму, которую я только начал осваивать», — поведал он журналисту Rolling Stone Курту Лодеру в 1981 г. «Но мне неудобно узурпировать композиционную роль сильнее, чем я уже сделал. Так что дальше я собираюсь расправить крылья в этом направлении.»

Каким бы любезным и миролюбивым ни бывал Ино иногда, в вопросах сотрудничества он мог быть бесстрастен. Когда Роберта Фриппа однажды спросили, что общего у него, Ино и Дэвида Боуи, он сказал следующее:

«Так же, как алмаз имеет много граней и при этом может быть очень полезным, мы тоже многогранны — мы можем блестеть, можем шикарно выглядеть, но можем и очень хорошо порезать.»

Биограф Talking Heads Дэйв Боуман приводит следующую оценку Ино-сотрудника, сделанную критиком Джоном Рокуэллом: «Вы можете работать вместе с ним и чуть ли не меняться одеждой, и вдруг — раз! Брайана уже нет.»

К концу осени 1980 г. у Ино появился новый музыкальный «товарищ по играм» — бывший гитарист Richard Hell & The Voidoids Роберт Квайн. Уроженец Экрона, Огайо, Квайн был на шесть лет старше Ино — это был лысеющий, бородатый, мрачный бывший налоговый юрист, любивший европейскую литературу, фри-джаз, малоизвестный ду-уоп и Velvet Underground (чьи концерты в конце 60-х он посещал — и тайком записывал).

«Мы познакомились примерно в 1979-м, вскоре после того, как он ушёл из Voidoids и после того, как я в очередной раз 0потерял веру в большую часть работы, которую я сделал до того момента», — вспоминал Ино в 2004 г., в интервью Perfect Sound Forever. «Наша дружба началась и развилась на почве следующего: любви к прогулкам по Нью-Йорку и посещениям малоизвестных восточных ресторанов; склонности к музыке, которая была «на грани музыки»; убеждения, что Набоков был величайшим писателем XX века [115] Ино остаётся восторженным почитателем Владимира Набокова: «К Набокову всегда можно возвращаться. Лолиту я читал чаще, чем любую другую книгу. Мне кажется, что это фантастическая книга — на очень многих уровнях. Писательское мастерство абсолютно прекрасно, приятно, но прочие оттенки не менее очаровательны.» и родственного чувства юмора. Потому что — несмотря на устрашающий внешний вид Роберта — на самом деле он был очень забавной, приятной и добродушной личностью, какую только можно себе представить.»