Ганс-Ульрих Рудель - Пилот 'штуки'

Поездка из Шербура в наш новый лагерь неподалеку от Карентана не назовешь приятной, поскольку французское гражданское население приветствует даже тяжелораненых солдат градом камней. Нам не помогают воспоминания о том, какую действительно комфортабельную жизнь часто вели французские гражданские лица, находившиеся в Германии. Многие из них были достаточно благоразумны, чтобы приветствовать свою жизнь в комфорте в то время, когда мы сдерживали Советы на востоке. И те, кто сегодня бросает в нас камни, когда-нибудь очнутся.

Условия в новом лагере почти те же самые, что и в Англии. И здесь мне поначалу отказывают в операции. Неизвестно, когда меня отсюда выпустят, будут удерживать хотя бы из-за моего ранга. Однажды меня увозят на Шербурский аэродром и поначалу мне кажется, что меня передают иванам. Это будет нечто для Советов, заполучить фельдмаршала Шёрнера и меня в качестве приза за войну, выигранную на земле и в воздухе. Компас показывает 300 градусов, так что нас опять везут в Англию. Зачем? Мы приземляемся примерно в тридцати километрах от моря на Танжмерском аэродроме, где находится школа командного состава Королевских военно-воздушных сил. Здесь я узнаю, что моего перевода добился майор Бадер. Бадер - самый популярный летчик в RAF. Во время войны он был сбит и летал на протезах. Он узнал, что я был интернирован в Карентанском лагере. Он сам был военнопленным в Германии и предпринял несколько попыток к бегству. Он может рассказать истории, которые отличаются от выдумок злобных агитаторов, любыми средствами пытающихся заклеймить нас, немцев, как варваров.

* * *

Это время, проведенное в Англии, стало настоящим лечением отдыхом после лагерей для военнопленных. Здесь я вновь открываю, что существует уважение к достижениям противника, рыцарство, которое естественным образом присуще каждому офицеру, состоящему на службе любой страны мира.

Бадер посылает меня в Лондон к человеку, который сделал ему протезы в надежде чтобы он сделал мне такие же. Я отклоняю это щедрое предложение, потому что не смогу оплатить заказ. Я потерял на востоке все и еще не знаю, что может случиться в будущем. В любом случае я не смогу вернуть ему долг в фунтах стерлингов. Майор Бадер почти оскорблен, когда я отказываюсь воспользоваться его добротой и беспокоюсь за оплату. Он привозит этого человека с собой и тот делает гипсовый слепок. Протезист возвращается через несколько дней и говорит мне, что культя, должно быть, вздута изнутри, поскольку она толще в конце, чем у основания, и прежде чем он сможет закончить изготовление протеза, необходимо провести операцию.

Через несколько дней от американцев приходит запрос относительно меня, потому что меня, оказывается, "одолжили" только на время и я должен быть возвращен на место. Мой отдых почти закончен.

Во время одного из последних дней в Танжмере, у меня состоялась многое разъясняющая дискуссия с курсантами RAF, которые учились в летной школе. Один из них, не англичанин, надеясь, без всякого сомнения, разъярить или унизить меня, спрашивает, что, по моему мнению, со мной могут сделать русские, если я вернусь в свои родные места в Силезии.

"Я полагаю, русские достаточно умны", отвечаю я, "чтобы воспользоваться моим опытом. В области борьбы с танками, которая неизбежна в любой новой войне, мои пояснения могут поставить противника русских в невыгодное положение. Я уничтожил более пятисот танков и, если предположить, что в течение нескольких следующих лет я должен буду подготовить пять или шесть сотен пилотов, каждый из которых уничтожит по крайней мере сотню танков, вы сами сможете догадаться, сколько танков должна будет выпустить промышленность противника чтобы возместить все эти потери".

Этот ответ порождает всеобщее удивление и меня взволнованно спрашивают, как это можно совместить с моим прошлым отношением к большевизму. До сих пор мне не позволяли сказать что-нибудь пренебрежительное про Россию - их союзника. Но сейчас мне говорят о массовых депортациях на восток и рассказывают о случаях изнасилования и жестокостей, о кровавом терроризме, с которым орды, нахлынувшие из азиатских степей мучают покоренные народы... Это нечто новое для меня, потому что раньше они тщательно избегали затрагивать эту тему, но сейчас их взгляды точно соответствуют нашим собственным, достаточно часто высказываемым мнениям, и выражены они в тех словах, которые часто скопированы из нашего лексикона. Командиры RAF, которые пилотировали Харрикейны на стороне русских под Мурманском, делятся своими воспоминаниями, они крайне резкие. Из всех наших сбитых почти никого не осталось в живых.