Игорь Русый - Время надежд (Книга 1)

- Да ваш взвод и побег...

- Кто побег, те на месте легли. А вы что?

- Так, глядим, уходят. Может, приказ был.

Были тут и незнакомые ей солдаты, очевидно уже из пополнения.

Щукин, сидя на пеньке, обрывал горстью с ветки ягоды рябины. Сок испачкал губы, и казалось, рот его кровоточит.

- Как это получилось? - спросила Марго.

- Драпанули, - хмуро сказал Щукин. - Ленка там осталась...

- То есть как? Убили? - тихим шепотом выговорила она.

- В погребе осталась, где раненые. Если найдут их там, значит, хана.

Немного дальше группой стояли полковые разведчики в белых маскхалатах с автоматами на длинных ремнях, висевших у бедра, чтобы стрелять можно было в любой момент, не снимая с шеи. Один из них рассказывал что-то смешное, и другие весело, беззаботно хохотали.

Подошли Зуев и Федосов.

Зуев рассовывал по карманам гранаты. Лицо его оставалось бледным, окаменевшим, но в глазах уже теплилась прежняя самоуверенность.

- Ну? - спросил Федосов.

- Все правильно, - ответил Зуев. - И если бы расстреляли меня, тоже было бы правильно... Мягкий у нас комдив.

"Он думает, говорит только о себе, - поняла Марго. - Только о себе .."

- Как они там? Сколько их? - спросила она у Щукина.

- Шестеро, - как-то зло глянув на лейтенанта, проговорил Щукин. - И Ленка.

- Кто идет со мной? - громко спросил Зуев. - Добровольцы... В тыл немцам ударим.

- Ладно, - Щукин отбросил ветку рябины и поднялся. - Может, выручим своих...

- И я, - сказала Марго.

- Нет, - усмехнулся Зуев. - Военфельдшер тут нужен... Кто еще?

Один за другим вставали бойцы, поднимаясь медленно, как бы нехотя и оставляя на снегу вмятины со следами копоти, а затем решительно шагая к лейтенанту, точно успев пересечь незримую черту, отделившую от других, еще сидящих. И глаза у них вдруг из равнодушных или веселых делались сурово-отрешенными: каждому был ясен смысл фразы Зуева, что там военфельдшер не потребуется. Среди них оказался и Титков, который ехал с ней от медсанбата.

- Становись! - крикнул остальным Федосов.

XVI

К опушке уже тянули полковую артиллерию. Бежали минометчики, сгибаясь от тяжести чугунных плит и ящиков. А на лесную дорогу вынеслись упряжки с батальонной кухней и с цистерной вошебойки. Фыркали лошади, звякало железо, кого-то искали связные, приглушенно отдавались команды. Началась та суматоха, какая возникает перед наступлением у тыловиков.

Неважно, какие это тылы - батальона или целого фронта, все, кто не идет в атаку, стараются выказать особое рвение перед начальством. И выяснилось, что ни кухни, ни вошебойки здесь не требуются, а нужны санитарные двуколки Ездовые стали заворачивать лошадей. Минометчикам указали не ту позицию, и они побежали обратно, сипло, натруженно дыша, ругаясь, как грузчики на аврале. Но у опушки леса уже никакой суматохи не было. Рота вытянулась цепью, залегла.

Комбат и Федосов устроились под толстой елью, где сидел наблюдатель и куда тянулся по снегу черный телефонный провод.

- Взгрел меня Желудев из-за вас, - говорил комбат, шмыгая длинным распухшим, красным носом. - Вам-то крохи достались. Не пойму, что он держится за это село? Мы тут как на острие угла... Я аспирин выпил, хотел в землянке полежать - и на тебе.

Село чуть дымилось. Оно напоминало вытянутую и загнутую кучу головешек с пеньками труб на отлогом бугре. Минут двадцать еще рота лежала. Бойцы начали мерзнуть, зашевелились...

- Пора, - сказал, взглянув на часы, комбат.

Федосов поднялся и, сунув за отворот шинели рукавицы, вытащил пистолет.

- В атаку! - громко крикнул он.

Цепь бойцов дружно высыпала из леса. Люди бежали торопко, чтобы согреться, многие начали обгонять Федосова. Развевались полы шинелей, хрустел под валенками снег, кто-то бормотал матерные слова. Марго бежала шагах в тридцати позади Федосова.

И вот режуще застучал немецкий пулемет. Ударили пушки в лесу, бухнули минометы, и через головы бегущих с низким воем полетели мины. Над сгоревшим селом взвихрились черные клубы разрывов. Стали рваться и немецкие мины здесь, на отлогом косогоре, поднимая снежные султаны. Точно вдруг завьюжило кругом. Пули щелкали, шипели, рыли снег у ног. А люди бежали, крича, хотя голоса их тонули в треске. Иные падали, уже не двигаясь, их быстро заносило снегом...

Марго перевязала раненного в шею бойца и" встав на колени, увидела Федосова, добегавшего к остову избы.

Размахнувшись, он кинул гранату, присел, затем нырнул меж торчащих обугленных бревен. А в центре села рвались гранаты, безостановочно трещали автоматы.