Майкл Бар-Зохар: Бен Гурион

В возрасте пяти лет Дувид начинает ходить в еврейскую религиозную школу хедер, где получает начальное образование, а с семи лет под руководством учителя-горбуна изучает грамматику и Библию. Учитель читает вслух по-немецки отрывки Великой Книги, заставляя ничего не понимающих учеников их пересказывать, и только потом переводит мудреные строфы. Затем Давид переходит в «реформированную хедер», где продолжает изучение Библии и иврита. Этот смышленый, с вьющимися волосами мальчуган посещает и официальную русскую школу, где познает не только основы языка, но и знакомится с великими русскими писателями, оказавшими на него огромное влияние… Три книги наложили особый отпечаток на его мировосприятие. «Любовь Сиона» еврейского писателя Авраама Ману:

«Внушила желание жить по библейским заветам и породила страстное влечение к земле Израилевой. «Хижина дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу вызвала ненависть к рабству, подчинению и зависимости. Прочитав «Воскресение» Толстого, я стал вегетарианцем; однако, покинув родительский кров, я обнаружил, что не могу приготовить себе растительную пищу так, как следует. И я снова стал есть мясо».

Его мировосприятие формировалось не только под влиянием чтения и образования. Ежедневно, вернувшись из школы, он с головой уходил в мир «Любящих Сион», которым проникался все больше и больше. Между ним и отцом царило полное согласие. Виктор устраивался рядом с ним на кровати и все вечера напролет учил сына географии и истории. Он наказал его лишь однажды. «Когда отец узнал, что я отказался носить ритуальный талисман, он отхлестал меня по щекам, и это был единственный раз в жизни». Однако подросток не дал себя убедить и категорически отказался исполнять религиозные обряды и молиться. Плотно сжатые губы, агрессивно выступающий подбородок настолько явно свидетельствовали о непоколебимой решимости и упорстве, что отцу пришлось уступить.

Виктор гордится Давидом. Слишком властный, чтобы демонстрировать свое отношение к сыну, он, однако, признает, что у мальчика светлая голова и его не зря считают лучшим среди одноклассников. Он решает сделать все возможное, чтобы дать сыну хорошее образование, несмотря на все препоны, стоящие на пути еврейских детей в русских школах. И когда в 1896 году Теодор Герцль вступает на еврейскую сцену, он становится ярым сионистом. Обеспокоенный будущим своего сына (в то время Давиду было пятнадцать лет), Виктор спрашивает совета у своего духовного наставника и тайком от него пишет Герцлю, председателю сионистской организации:

«Плоньск, 1 ноября 1901 года. Наставник народа нашего, идеолог нации, доктор Герцль, восставший против царей!

Я решился излить душу свою перед Величием Вашим… И хотя я последний из тысяч сынов Израилевых, Господь наградил меня замечательным, способным в учении сыном. Еще в раннем детстве чрево его было наполнено ученостью, и кроме нашего языка, иврита, он знает язык государственный, а также математику, хоть душа его сгорает от жажды знаний. Но двери всех школ закрыты для него — ведь он еврей. Я решил послать его учиться за границу, и многие рекомендовали для этого Вену, где находится центр еврейского образования и высшее учебное заведение для раввинов. Вот почему я позволил себе отправить Вам это послание в надежде получить рекомендации для моего сына и воспользоваться Вашим советом и мудростью. Есть ли лучший ментор, чем Вы, и кто, если не Вы, может дать мне совет? Потому что сам я не способен поддержать сына моего, которого люблю пуще зеницы ока.

Это образное и трогательное письмо, написанное на иврите, осталось без ответа, и Виктор не сказал сыну ничего о своем ходатайстве перед председателем сионистской организации.

В четырнадцать лет по примеру отца и брата Абрама Давид отдается сионистской деятельности душой и телом. Вместе со своими верными друзьями он создает общество «Эзра», главной задачей которого становится обучение разговорному ивриту. И хотя лишь некоторые юноши могли с трудом объясняться на этом языке, они говорят только на иврите и подбирают слова, чтобы заменить ими знакомые понятия на русском, польском или идиш. После продолжительных дискуссий с сомневающимися родителями, учителями-консерваторами и жесткими сторонниками использования детского ручного труда членам «Эзры» удается собрать примерно сто пятьдесят человек, преимущественно сирот и подмастерьев, которых они учат не только Библии, но и ивриту — чтению, письму, разговорной речи. Шесть месяцев спустя они уже видят плоды своих усилий. Эти мальчишки-оборванцы шляются по замусоренным улицам бедных кварталов города, весело болтая на иврите.