Ромен Роллан - Жизнь Микеланджело

«Стихотворения», сонет LXXVIII. Фрей относит это стихотворение примерно к 1546 г., то есть когда писался «Страшный суд» и фрески капеллы Паолина. Гримм же считает, что оно написано позже, около 1554 г.

Другой посвященный ночи сонет («Стихотворения», – совет LXXVII) тоже очень красив и поэтичен, но написан более литературно и манерно. – Р. Р.

«Non nasce in me pensiero che non vi sia dentro sculpita la morte» («Письма», 22 июня 1555 г,). – P. P.

См. «Стихотворения», сонет CIX, 32. – Р. Р.

«Стихотворения», сонет CIX, 34. – Р. Р.

Письмо к Вазари, помеченное: «Не знаю, какого дня апреля 1554 г.» («A di non so quanti d'aprile 1554»). – P. P.

Несмотря на годы, проведенные вне города – в Карраре и Серавецце, Микеланджело никогда не уделял большого внимания природе. В его произведениях пейзаж отсутствует, если не считать отдельных, слишком общих намеков во фресках Систины. В этом Микеланджело стоит особняком от своих современников – Рафаэля, Тициана, Перуджино, Франча, Леонардо. Он презирал бывшие тогда в моде пейзажи фламандских живописцев и пренебрежительно отзывался о них: «Тряпки, хижины, яркозеленые поля с тенистыми купами дерев, речки и мосты – словом, то, что называется пейзажем, – и везде, там и сям, разбросанные фигурки людей» (Франенско д'Оланда, «Беседы о живописи в городе Риме»). – Р. Р.

«Письма», 28 декабря 1556 г. – Р. Р.

Я имею в виду очень длинное и оставшееся не законченным стихотворение в сто пятнадцать строк, которое начинается так: «Отрадно мне и внове видеть, как смело козы взбираются на скалы. Паслись поблизости, а вот они уже на дальней той вершине…»

Я следую здесь толкованию Фрея, относящего стихотворение к октябрю – декабрю 1556 г. Тоде придерживается другого мнения, он причисляет эту вещь к юношеским произведениям Микеланджело, но не приводит, на мой взгляд, достаточно убедительных доводов. – Р. Р.

В 1548 г., отговаривая своего племянника Лионардо от паломничества в Лоретто, Микеланджело советует ему лучше раздать деньги нищим: «Одному богу известно, куда девают священники деньги, которые мы им даем» (7 апреля 1548 г.).

Себастьяно дель Пьомбо собирался написать в церкви Сан-Пьетро-ин-Монторио монаха. Микеланджело считал, что этот монах все испортит: «Монахи погубили мир, который так велик, что ж говорить о маленькой часовне!»

Когда Микеланджело хотел женить племянника, к нему как-то явилась свахой одна ханжа, прочла художнику длинное нравоучение, побуждая его к благочестию, и кончила тем, что предложила в невесты Лионардо весьма преданную церкви и набожную девицу. «Я ответил ей, – пишет Микеланджело, – пусть она сидит дома за прялкой, а не морочит добрых людей и не наживается на том, что всякому должно быть свято» («Письма», 19 июля 1549 г.).

Он писал гневные стихи, близкие по духу идеям Савонаролы, против процветавших в Риме кощунства и симонии. Таков его сонет:

Письмо к Буонаррото по поводу болезни отца (от 23 ноября 1516 г.). Письмо к Лионардо по поводу смерти Джовансимоне (январь 1548 г.). «Мне хотелось бы знать, исповедался ли он и причастился ли перед смертью. Если бы я знал, что он умер как подобает христианину, мне было бы легче переносить мое горе». – Р. Р.

«Più credo ogli orazioni che aile medicine» (письмо к Лионардо от 25 апреля 1549 г.). – Р. Р.

«…В лето от рождества Христова 1513-е, в первый год папства Льва X, Микеланджело, находившийся тогда в Риме, однажды ночью – как будто осенью, если память мне не изменяет, – молился в своем саду, обращая взор к небу. Внезапно он увидел необыкновенное явление – треугольный знак с тремя лучами: один луч, блестящий и светлый, как лезвие меча, а на конце загнутый, уходил на восток; другой, багровый как рубин, простирался над Римом; третий, огненного цвета, длинный и раздвоенный, достигал Флоренции. Увидев это небесное знамение, Микеланджело побежал домой за бумагой, пером и красками, чтобы его зарисовать. И едва он кончил рисунок, как видение исчезло…» (Фра Бенедетто, «Раны мучеников», часть третья). – Р. Р.