Юрий Чернов - Судьба высокая «Авроры»

Длинная колонна — по нескольку машин в ряд — завладела всей мостовой. Движение прекратилось. Головной трактор остановился возле «Авроры». Вспыхнул летучий митинг.

Митинг длился считанные минуты. Рабочие Кировского завода отрапортовали: тракторы, построенные из сэкономленных материалов, прямо с конвейера пришли к «Авроре», чтобы отсюда взять курс на колхозные поля.

Грянул оркестр. Колонна снова тронулась в путь…

«Аврора» давно стала стартовой площадкой многих начинаний. Не раз ленинградские юноши и девушки в рубашках цвета хаки, с походными рюкзаками, с песнями, петыми на Ангаре и в Казахстане, на БАМе и Ямале, собирались на палубе крейсера, чтобы отсюда начать путь в таежную глухомань, на болотистые низины, в необжитые края, чтобы строить дороги, прокладывать мосты, возводить города!

22 апреля — в день рождения Владимира Ильича — «Аврора» во власти самых маленьких своих друзей. В этот день на груди их вспыхивают красные галстуки.

Скольким этот галстук повязал первый комиссар крейсера — Александр Викторович Белышев!

Апрель в Ленинграде чаще холодный и ветреный, чем погожий, но палуба белеет сотнями отутюженных сорочек. «Всегда готовы!» звучит над Большой Невкой. И потом, когда отряды проходят по палубе, когда уходят в жизнь самые юные, нет силы, способной заставить их застегнуть легкие пальто. Пусть обжигает ветер, подымая с реки холодные брызги, но пусть все видят матросы на корабле, прохожие на тротуаре, проезжие на мостовой — красные, красные, красные галстуки!..

Ни время, ни расстояния не могут остановить птиц — они возвращаются на свои гнездовья. Так и авроровцы: в какие бы дали ни забросила их судьба, стремятся к своему кораблю.

Леонид Александрович Демин долгие годы исследовал Берингово и Японское моря. В отечественной гидрографии не было человека, которому удалось бы составить описание двух морей. Таким человеком стал Демин.

Его именем назвали бухту в Чукотском море и группу островов в Малой Курильской гряде.

Леонид Александрович — один из ведущих создателей Морского атласа. Среди его наград — медаль лауреата Государственной премии и золотая медаль Ф. П. Литке.

Друзья свидетельствуют: инженер-контр-адмирал Демин всегда был чрезмерно загружен. Он, уплотняя сутки до крайности, любил повторять шутку:

— Один день может вместить два дня, а если хорошо постараться — три.

И все-таки, наперекор любым перегрузкам, он находил время, чтобы молча постоять на борту «Авроры», вслушиваясь в многоязычный говор и шум посетителей, радуясь неубывающему людскому прибою. Здесь возвращалась к нему молодость, на час-два он как бы опять становился тем мичманом, который пришел на «Аврору» в октябре семнадцатого.

А когда начались съемки кинофильма «Залп «Авроры», не было более ярого спорщика и ревнителя истины, чем Леонид Александрович. Он лишил покоя сценаристов и режиссеров, добиваясь беспощадно-строгой точности фактов, деталей, положений…

Жизнь соединила Демина с «Авророй» в такой день, такой год, когда решалась судьба народа, судьба России. Такое остается навсегда…

Причастность к судьбе «Авроры» как бы озаряет судьбу авроровца до конца его дней, кем бы и где бы он ни служил.

Взять, скажем, Василия Широкова, скромного матроса «Авроры», который в ночь штурма Зимнего был в боевом расчете Евдокима Огнева.

В мирное время Василий Широков вернулся к мирной профессии. Четыре десятилетия водил он караваны судов по великой Волге, по Оке и Каме.

В дни Отечественной войны Василию Широкову поручали самые опасные рейды. Однажды, в разгар боев за Сталинград, вел он в пылающий город караван со снарядами. Появились «юнкерсы». Широков приказал зажечь дымовые шашки. Завеса дыма, сдуваемая ветром, заволокла реку, как густым туманом. Василий Иванович повернул караван в тесную горловину протоки, берега которой щетинились зарослями леса.

«Юнкерсы» отбомбились впустую…

Авроровец всегда авроровец! Василий Иванович и сейчас, на девятом десятке своей жизни, не сидит без дела: его «школу» проходят коломенские ребята из клуба юных моряков…

Николай Васильевич Ратозий — из послевоенного поколения аврлэровцев. Накануне войны он жил на Черниговщине, в краю вишневых садов. Трудно угадать, как повернулась бы его жизнь, если б не дядя Алексей Шеремет, балтийский моряк, приехавший на краткосрочную побывку и поселивший в душе мальчика будоражащие мечты о море.

В сорок пятом Алексей Шеремет погиб: корабль, на котором он служил, торпедировала вражеская подлодка. На смену дяде приехал на Балтику племянник.