Франсуа Фонтен - Марк Аврелий

Завоевание Египта и овладение Востоком не вскружили голову Октавию. Он вернулся в Рим, чтобы установить законный порядок для объединившихся наконец-то частей необъятных владений Рима. Октавий замыслил изменить этот порядок, делая вид, что скрупулезно восстанавливает его. Его сдержанность, так непохожая на беспощадную жестокость при завоевании власти, была лишь простой осторожностью. Римляне и италийцы в любом случае желали, чтобы для великого дела общего примирения руки у него были развязаны. Пятнадцать лет гражданской войны разорили весь полуостров, семьи носили траур, частные состояния погибли.

Ради гражданского мира Октавий осторожно, ничего не нарушая, стал смещать центр тяжести власти. С помощью небольших перемен он присвоил себе все самые почетные и влиятельные старые должности. Он посадил в сенат новых сановников на место уничтоженных проскрипциями, но законы исходили от него. Впрочем, он был и принцепсом — первоприсутствующим в собрании сената. Консулы сохранили свои вековые атрибуты, но Октавий временно сам стал одним из консулов. Он оставил и институт народных трибунов, но ему были делегированы их неприкосновенность и право вето. Само собой, он сохранил «империй» над Италией и провинциями, в которых стояли войска, а потому получил и титул «императора войск», или просто императора. Наконец, он получил верховный понтификат, что сделало его главным лицом государственной религии. Осталось лишь констатировать его верховную власть, дав ему особый титул Августа — он предпочел его слишком устаревшему и скомпрометированному имени Ромула. Имя Август имеет религиозные коннотации (авгуры) и происходит от глагола augere — умножать, увеличивать. Так оно и было: Август все оставил на месте, но имел большую власть, чем любой другой, и обладал ни с кем не сравнимым почетом.

Республику никто не упразднял; законы утверждались сенатом и издавались от имени римского народа. Держа под контролем эту двусмысленную ситуацию, Август процарствовал еще сорок лет. Времени у него было достаточно, чтобы укрепить воздвигнутое им здание, сочетая мелкие хитрости с большим здравым смыслом. Граждане не жаловались, что больше не избирали власть, — взамен они получили мир и стали лучше жить. Но в самый день смерти Августа режим разладился: император не установил неоспоримой процедуры наследования, что ослабляло Империю. Он надеялся передать власть естественным наследникам, но судьба распорядилась иначе. Поневоле пришлось передать престол нелюбимому зятю Тиберию. Этот мрачный, уже пожилой аристократ [9] Ему было 56 лет, когда он наследовал Августу. — Прим. науч. ред. , возможно, предпочел бы олигархическое правление — республику благородного сословия. Но сенат был уже не тот, что раньше: он пал ниц перед Тиберием. Презиравший его Тиберий замкнулся в старческой мизантропии, а кончил отвратительнейшей тиранией.

Государственный аппарат остался без контроля, а поскольку институтов, стоявших выше отдельных личностей, не существовало, стало вообще трудно что-либо менять. Как можно было помешать полоумным и ненормальным злоупотреблять властью, сдержать которых могла только она сама? Мы не будем здесь останавливаться на эксцентричных царствованиях Калигулы, Клавдия, Нерона — они и так хорошо известны и не улучшают в наших глазах образ Империи. Здравый смысл мог быть привнесен только извне. В конце концов он воплотился в начальнике восточных армий Веспасиане, в Тите. Но после них полоумный Домициан в последние годы своего царствования вновь привел в действие машину чистки сената. У сената были и свои недостатки. Хотя он часто обновлялся, в нем по-прежнему царили кастовость и консерватизм, но императоры, имевшие добрую волю, могли с ним ладить. Кроме того, там было много компетентных людей. Именно в сенате отыскали и выдающегося юриста Нерву на смену убитому Домициану. С воцарением этого либерала на время показалось, что Республика восстановлена и в правящем классе установилось согласие. Но Нерва был стар, а преторианцы хотели запугать его. Тогда он совершил еще один отчаянный поступок — из тех, совершать которые совершенно неожиданно способны лишь так называемые «переходные фигуры», старые и безобидные правители: Нерва объявил, что наследовать ему будет безупречный, популярный военачальник Траян. Вскоре он умер. Этот эпизод продолжался всего шестнадцать месяцев.