Андрей Рытов - Рыцари пятого океана

Вскоре прилетели и остальные группы. Посадку произвели без происшествий. После заправки истребители снова поднялись в небо и взяли курс на Кантон, соблюдая установленные интервалы. Предпоследним шел Благовещенский. Замыкающими летели мы с Чжаном на своей четырехместной "стрекозе".

Вечерело. Сначала земля виднелась в лиловой дымке, затем - в синей, а под конец, как это бывает на юге, сразу окуталась темнотой. Различить что-либо внизу стало трудно.

Вижу, мой полковник заерзал, бросается то к одному окошечку, то к другому. Волнуется. Лицо побледнело.

- Что, мистер Чжан? - спрашиваю.

- Плохо, очень плохо, - настороженно показывает он пальцем в спину летчика. - Летать ночью не умеет, а садиться сейчас негде.

Признаться, и меня взяла оторопь. Я-то отлично понимаю, чем все это грозит: надежных средств связи и обеспечения посадки в ночных условиях у нас нет...

- Кантон далеко? - сквозь рокот мотора кричу полковнику прямо в лицо.

- Не очень.

- Найдем?

- Должны. Огни большие.

- Летчик там бывал?

- Он сам из Кантона.

На душе немного отлегло: раз летчик местный, значит, аэродромы знает.

Чжан приподнимается, видимо, хочет что-то сказать летчику. Я дергаю его за рукав:

- Не мешайте ему!

Вскоре вдали, прямо по курсу, показалось зарево огней.

- Кантон? - спрашиваю у Чжана.

Тот утвердительно кивает головой.

Огни становятся все отчетливее, ярче. Уже можно различить направления улиц, световые рекламы. Над городом проходим на небольшой высоте. Видим темный квадрат. "Наверное, аэродром", - подумал я. В то время китайцы не выкладывали ночных стартов. Они попросту не имели о них представления, потому что летали только днем.

Сделав круг, самолет пошел на снижение. Под нами зиял темный провал, похожий на чернильный сгусток. С каждой секундой нарастало напряжение: скоро ли земля? И вдруг машина неуклюже ударилась правым колесом, потом левым... Неужели перевернемся? Нет, кажется, выровнялась. Но что это? Прямо на нас стремительно надвигается домик с двумя освещенными окнами. "Не хватало только врезаться в него", - обожгла мысль.

Однако летчик вовремя заметил препятствие, резко развернулся вправо и... угодил в канаву. Послышался треск. Вылезаю из машины. Смотрю: одна плоскость обломилась, другая торчком нацелилась в небо.

- Жив? - кричу полковнику Чжану.

- Жив! - отвечает он, цепляясь за меня. Оказывается, при посадке мистер обо что-то ударился, но страшного ничего не случилось.

Позже я спросил летчика:

- Как же вы садились без ночного старта?

- Я хорошо знаю Кантон. Вижу: кругом огни, а посредине темно, - ответил он. - Думаю: тут и аэродром. Планировал на центр темного пятна. Где ему еще быть? Вот и сели. Все живы. Что же еще?

Поистине надо обладать олимпийским спокойствием, чтобы так вот, в кромешной тьме, сажать самолет.

Привезли меня в гостиницу. Смотрю, по лестнице спускается Благовещенский. Голова повязана, губы распухли.

- Что с тобой, Алексей Сергеевич? - спрашиваю его.

- А, пустяки, - махнул он рукой. - Пойдемте ужинать.

Благовещенский садился на другой стороне города, и я не знал, что с ним случилось. За столом, выпив рюмку коньяку, он рассказал наконец о своих злоключениях.

- Подхожу к аэродрому, - начал он, - никаких огней и в помине нет. Кое-как увидел посадочную полосу и успокоился. Ну, думаю, все в порядке: ночью мне не привыкать садиться. Чувствую, колеса чиркнули о бетон и мой "ишачок" побежал. Где-то уже на второй половине пробега - бац! Сильный удар. Самолет скапотировал, а я повис на ремнях вниз головой. Сгоряча не заметил, что лоб рассечен и кровь каплет на стекла очков. И вот через эти окровавленные очки мне показалось, будто над самолетом взметнулось пламя... Вот, думаю, незадача - заживо сгорю. А освободиться от ремней не могу. Позвал на помощь. Подоспевшие китайцы перевернули самолет, вытащили меня из кабины. Они же и перевязали меня.

- А пожар?

- Какой там пожар, - улыбнулся Алексей Сергеевич. - Это был отблеск взошедшей луны на моих окровавленных очках. В общем, отделался легким испугом.

- Почему же твой самолет перевернулся? - спрашиваю у Благовещенского.

- Порядочки здесь еще те... - недовольно ответил он. - Оказывается, в конце полосы лежали канализационные трубы. В них-то я и врезался.

На второй день, пока полковник Чжан вел переговоры со своим начальством, мы вошли осматривать город. Прежде всею нас поразили его масштабы. Тянется он вдоль реки на десятки километров. Южная часть довольно чистая. Наряду со старинными китайскими зданиями здесь встречаются вполне современные постройки. Эта часть так и называется новым городом. Северная же, где живет основная масса населения, - старым. Здесь узкие грязные улочки, застроенные преимущественно двухэтажными домиками. Нижние этажи заняты лавками, ремесленными мастерскими, закусочными.