Силы революционной социал-демократии в Бессарабии были слабы. Котовский искал, но не находил правильного пути борьбы. Поэтому больше всего его вдохновляли традиции «гайдуков». Восставшие молдавские селяне видели в Котовском воплощение своих чаяний. «Захватным правом» приобретали они помещичью землю. Котовский же начал повседневно осуществлять «захватное право».
В молдавских селах, где неудержимо росла злоба к угнетателям и чиновникам, ко всем, кто не считал молдаван за людей, имя Григория Котовского произносили с одинаковой любовью старики и дети. Его действия сразу же нашли отзвук у бессарабских крестьян и у всех трудящихся, жаждавших отмщения за свои страдания. Котовский учил не подчиняться помещикам. Его борьба с угнетателями будила самые заветные мечты молдавских крестьян.
Славу Котовскому создали уже первые удачные нападения на помещиков Оргеевского и Бельцкого уездов. Одно имя его, вскоре ставшее известным всей Бессарабии, наводило на помещиков необычайный страх. Этот человек мог явиться ежечасно, уничтожить долговые записки крестьян и спалить усадьбу.
В особняках и дворцах с ужасом ждали Котовского, крепко запирали двери и ставни; с надеждой и радостью ждали его в хатах, где ему всегда были открыты двери, где его всегда готовы были укрыть от погони. Бессарабские помещики усиливали охрану, заказывали слесарям прочные замки, закупали несгораемые кассы, ходатайствовали перед властями о защите своих имений.
Крупнейшие помещики Бессарабской губернии, обращаясь к губернскому земскому собранию, писали:
«…Для предотвращения этих бед мы полагали бы необходимым: 1) Ходатайствовать через земство о расквартировании в каждом уезде по одной сотне или эскадрону кавалерийских частей. 2) На случай отказа военного ведомства в удовлетворении нашего ходатайства, организовать конную стражу поуездно, с отнесением расходов на содержание ее на свободную наличность земских сумм. 3) Возбудить ходатайство перед губернатором о строгом преследовании агитации и смуты среди крестьян, с возложением ближайшего наблюдения за порядком в деревне на сельские власти, долженствующие арестовывать агитаторов для направления их к надлежащим властям, административным или судебным».
В деревенской глуши каждое действие Котовского воспринималось как протест против самодержавного строя, как борьба против власти эксплоататоров.
Нигде в царской России не была так сильна реакция, как в Бессарабии. Из среды бессарабских помещиков вышли самые махровые черносотенцы, такие как Пуришкевич и Крушеван.
Котовский всеми своими действиями как бы давал ответ Крушевану, который всегда жестоко издевался над крестьянской «жаждой земли». Котовский мстил теперь не только за себя и не только Скоповскому, а за весь народ, всем эксплоататорам… Он стал подлинным революционным героем бессарабских крестьян.
Иногда Котовский, которого разыскивали на почтовых трактах и в Оргеевском лесу, оказывался в Кишиневе. Загримированный и переодетый, прогуливался он по главной улице Кишинева. Никто не мог предположить, что в этой нарядной толпе, среди господ в котелках и цилиндрах, находится Котовский. На Александровской улице поджидал он студента, через которого передавал деньги в Красный Крест, оказывавший помощь политическим заключенным.
Все деньги и ценности, отобранные у помещиков и купцов, Котовский раздавал беднякам или передавал в Красный Крест. У себя он оставлял только то, что необходимо было для содержания его дружины.
После первых же столкновений с полицией и нападений на помещиков Котовский начал вырабатывать свою тактику, близкую к партизанской.
Долгое время полиция не знала, кто возглавляет новый отряд, появившийся на дорогах Бессарабии. Полицейские доносили о том, что «значительное число описанных нападений, имевших место в сравнительно короткий промежуток времени, не оставляет сомнения в том, что эти нападения совершаются под руководством опытного и ловкого начальника». Это была первая своеобразная аттестация Котовскому, когда его имя еще не было известным, и полиция не знала его примет.
Вскоре вся Бессарабия узнала о том, что этим опытным и ловким начальником является не кто иной, как двадцатичетырехлетний Григорий Котовский из Ганчешт. Никто не мог предположить, что под его командованием всего-навсего пять-восемь человек. Власти во много раз преувеличивали численность отряда Котовского. Он действовал смело и дерзко, сочетая организованность с удалью. Он появлялся всегда неожиданно. Когда Котовского ждали ночью, он появлялся на заре. Его искали в Бардарском лесу, по Ганчештской дороге — он же в это время выслеживал банкира в Кишиневе.
Читать дальше