Владимир Шмерплинг: Котовский

Приказчик выполнил приказание помещика. Оставленный в степи раздетым, без пальто, Котовский долго ползал по снегу, пока ему не удалось разорвать веревки. Он весь горел возмущением и обидой; он не ожидал такого дикого произвола, такой несправедливости. Он шел по степи и мысленно произносил слова клятвы: отомстить за все Скоповскому и другие помещикам-извергам.

Скоповский же не успокоился. После случившегося он долгое время ходил в кровоподтеках и пластырях. Горя местью, он сочинил донос на непокорного практиканта. Помещик обвинял Григория во всевозможных злоупотреблениях, а, главное, в том, что Котовский настраивал против него батраков.

Вскоре во всех богатых домах узнали о том, что бывший служащий Скоповского неблагонадежен.

Котовский никак не мог устроиться на работу. Он решил поискать счастья в родных Ганчештах. К тому времени князь Манук-Бей умер, а имение его арендовал богач Назаров. Котовский передал ему через лакея письмо и, спустя несколько минут, сам услышал, стоя у открытого окна, как Назаров сказал:

— Это тот самый молодец, которого выгнал Скоповский. Хорош гусь, а еще просит о службе.

Не дожидаясь ответа, Котовский повернулся и пошел пешком в Кишинев.

Трудно было опровергнуть наветы Скоповского. Повсюду у того были влиятельнейшие связи. Котовский долгое время оставался без работы. Он давно уже заложил все свои вещи. Наконец, ему представилась возможность поступить на работу к известному в Бессарабии помещику — богачу Семиградову в имение Шишканы. Но Семиградов потребовал от молодого человека рекомендательный отзыв. И Котовский сам составил отзыв, подписав его именем херсонского землевладельца Якунина. Рассчитывая, что эта бумажка поможет ему, наконец, устроиться на службу, он был вынужден поставить подложную подпись, так как знал, что никто из бессарабских помещиков не даст ему рекомендации. Семиградов обнаружил подлог. Котовский находился под следствием по доносу Скоповского, а теперь Семиградов заявил еще о совершенном подлоге. Котовского арестовали.

Факт подлога был неопровержим. У Котовского не было ста рублей, чтобы внести залог, как предложил ему судебный следователь, и двадцать четвертого декабря 1902 года Григорий Иванович был посажен в кишиневскую тюрьму. Это был для него страшный, незабываемый день. Его поместили в так называемый «грабительский» коридор. Перед ним открылся совершенно новый мир.

«Тюрьма и ее режим произвели на меня колоссальное впечатление и дали огромный толчок моей стихийной революционной психологии», — писал Котовский, вспоминая о первом своем аресте.

Здесь, сидя в заключении, он многое передумал. В его памяти проходили картины нищенской, бесправной жизни рабочих, молдавских крестьян и батраков, картины издевательств власть имущих над бедными людьми. Ненависть к угнетателям и насильникам разгоралась в его душе. Вместе с ворами и убийцами в тюрьме сидели бедняки, не смогшие внести недоимки. Многих из находившихся здесь на преступления толкнули невыносимые условия жизни.

В тюрьме Котовский заболел нервной горячкой и около двух недель пролежал в тюремной больнице.

После отбытия срока наказания Котовский был освобожден. Прямо из тюрьмы он пошел пешком в Ганчешты. В местечке он разыскал свою сестру Елену, которая вышла замуж за ганчештского селянина. Увидев Григория, сестра ужаснулась: так изменился он за несколько месяцев. Она согрела воду и начала мыть в корыте его голову; намыливая его каштановые, мягкие волосы, сокрушалась и приговаривала: «Ах, Гриша, Гриша, не легко живется тебе. И когда же ты, наконец, устроишься, как другие…»

Несколько дней погостил Котовский у сестры, а потом пошел наниматься на работу. Из-за судимости ему всюду отказывали. Тогда он поступил в имение простым рабочим, где ему было положено пять рублей жалованья в месяц и харчи на черной кухне. Потом служил лесным объездчиком в Молештах, Бендерского уезда. В 1903 году он работал в имении Недова поденным рабочим, а по окончании сезонных работ, в сентябре, поступил рабочим на пивоваренный завод Раппа.

В феврале месяце 1905 года Котовский был вызван к воинскому начальнику города Балты и назначен в девятнадцатый пехотный костромской полк в город Житомир. Вскоре он не поладил со своим фельдфебелем и был посажен на гауптвахту, как бунтовщик.

В это время по всей стране нарастало революционное движение, и царское правительство посылало воинские части для усмирения восставших рабочих и крестьян.