Александр Колмогоров - Мне доставшееся - Семейные хроники Надежды Лухмановой

К середине 1875 года Филимон Степанович очень преуспел в делах, выбившись в элиту городского купечества. На присоединённых к основному участку владениях фактически был поставлен новый стабильно развивающийся кожевенный завод. Имелись все отделения полного цикла производства: подготовительное, зольное, обеззоливания, дубильное, сушильное, отделовочное. В семи деревянных корпусах, в том числе и двухэтажных, работали — корьерезная машина, 13 корьевых мельниц, 4 винтовых пресса, водоподъёмный насос, 2 промывательных барабана, действовавших посредством конного привода, стояли 256 громадных чанов и 4 котла.

Годовая выделка только белой юфти и подошвенных соковых кож достигла 40 000 и 10 000 соответственно на общую сумму в 450 000 рублей. И все эти результаты были достигнуты 51-летним кожевенником без всякой помощи со стороны почти взрослых сыновей, трём из которых он уготовил Императорский Московский университет! Едва ли они догадывались об этом, спеша из Казани домой на каникулы и подъезжая в тарантасах к Тюмени в конце июня 1875 года.

Легче всего учение далось младшему Александру, первому из братьев державшему 10-дневный выпускной экзамен и в 17 лет получившему гимназический аттестат со средним баллом 4,33 [136] ЦИАМ, ф. 418, оп. 290, д. 197, л.2–3. , при этом была отмечена его большая любознательность в математике. Не без трудностей окончил курс в 1876 году и 21-летний Фёдор, выдержав испытания во 2-ой Казанской гимназии со средним баллом 3,67 [137] ЦИАМ, ф. 418, оп. 290, д. 168, л. 2 и 2 об. . Труднее всех к выпуску шёл Григорий, закончивший в 1877 году курс в 3-ей Казанской гимназии со средним баллом 3,44 [138] Там же, д. 179, л. 3 и 3 об. .

Причины, по которым один из богатейших купцов Тюмени избрал университет, и именно Москву, для продолжения образования наследников его дела, видятся следующими: тщеславное желание отца удивить и потрясти город своим поступком; престиж Московского университета, старейшего в империи; возможность присмотра за сыновьями со стороны бывшего тюменца Н. М Чукмалдина, с 1874 года 1-й гильдии московского купца, многим обязанного их отцу. Вероятно, эти 3 фактора и склонили чашу весов к Москве, несмотря на относительную близость к Тюмени Казанского университета.

Жребий первому войти в храм науки выпал Александру, будущему действительному статскому советнику! Этот 4-й классный чин государственной службы по табели о рангах соответствовал в армейской иерархии званию генерал-майора и по Указу Сената от 1856 года давал его обладателю право на получение потомственного дворянства.

В 1876–77 годах присоединились к брату и стали студентами Фёдор и Григорий. Гордый успехами сыновей и горячо поддерживая идею об учреждении Сибирского университета, Филимон Степанович вместе с городским головой Глазуновым устраивают подписку средств на его будущее строительство [139] Газета «Сибирь», № 6 от 8.02. 1876 г., Иркутск. .

Впервые в жизни Надежда Александровна оказалась предоставленной самой себе в огромной Москве без всяких средств существования. Что творилось в её душе? Как найти ту дверь, распахнув которую окажешься на пороге новой жизни, придающей смысл самой сущности бытия? Не дети, а сильная воля заставляла «собирать хворост» в надежде, что огонь всё-таки придёт с неба!

Сняв комнату в доходном доме на Молчановке, она уже в августе привезла к себе 9-летнего Дмитрия и определила его в подготовительный класс гимназии. Литературные переводы с французского, немецкого, а потом и английского в крупнейшем в России нотном издательстве П. И. Юргенсона, в небольших газетах, частные уроки для детей состоятельных московских семей воскресили угасшие надежды…

Вскоре ей удалось получить место репетитора в среде студентов Московского университета, желающих самостоятельно совершенствовать свои познания во французском языке. Атмосфера бурлящей мужской студенческой среды отвлекала от одиночества и была весьма кстати для «свободной» учительницы в расцвете бальзаковского возраста.

Особенно приветливые и почти дружеские отношения сложились у неё с братьями Колмогоровыми: 19-летним второкурсником математического отделения Александром и 21-летним первокурсником-юристом Фёдором из далёкой Тёмени, как это смешно подчёркивали оба своим произношением. Для бывшей петербурженки, повидавшей Берлин, Париж и Женеву, это звучало равносильно Тмутаракани.