Александр Колмогоров - Мне доставшееся - Семейные хроники Надежды Лухмановой

Смерти Елизаветы Адамович, родной сестры Марии и короля-покровителя, по всей видимости, резко сказались на здоровье и состоянии духа 64-летнего директора корпуса: в конце года он обнародовал 67 своих заветов, обращённых к 220 русским кадетам — кодекс чести, поведения и наказов к дальнейшей их жизни; 9 и 10 февраля 1935 года под его председательством проходят 300-е заседание педагогического Комитета и вечер памяти по всем российским кадетам за время существования корпусов (1732–1935 гг.); 15 марта — богослужение и панихида по всем скончавшимся в Югославии воспитанникам и преподавателям.

Именно в эти дни он пишет потомкам и памятную записку-завещание:

…Вопрос будущего Русского корпуса — общеславянский.

И разговор нужно вести о сохранении превосходной школы двухвековых преданий, последнего живого семени Российской империи, русской драгоценности и, наконец, идейной и принципиальной связи с национальной Россией…

… Для того же, чтобы признать неизменным и жизнеспособным нынешний строй России, надо быть очень неумным. Этот режим — этап, эпизод, эксперимент, который отойдёт в историю ещё при вашей жизни. В народе проснётся инстинкт нации, и он сметёт ненародную власть… Я учил одинокой непоколебимости. Не теряйте веры, не связывайте её со сроками.

…Как был бы счастлив хоть ненадолго полюбоваться вашим слётом к воскресшей Матери-России! Но доживу ли? Суждена ли мне посмертная награда, когда на Родине признают мою Ей верность за рубежом и службу до последнего издыхания?..

675 писем, телеграмм и почтовых карточек, полученных на его имя от «Киевлян» и «Виленцев» в 1920–33 годы, передал директор на хранение в музей корпуса!

После заупокойного богослужения в корпусной церкви 9 октября 1935 года по годовщине кончины Блаженнопочившего короля Александра I сердечные припадки у Бориса Викторовича усилились. Для постоянного дежурства у его кровати коллеги организовали группу братьев милосердия из шести кадетов. По воспоминаниям одного из них, когда больному было плохо, он никогда не вспоминал родных, а говорил только о своих питомцах.

19 октября Б. В. Адамовича отправили в Панчевский госпиталь, затем перевезли в военную больницу в Сараево. Молебен о здравии генерала 9 марта в корпусной церкви, возможно, подарил ему несколько дней жизни. Уже лёжа на смертном одре, он закончил последнее в своей жизни письмо словами:

…Да хранит Господь моих лучших спутников жизни — однополчан-кексгольмцев. Благодарный полку ученик, удостоившийся учительства.

А 22 марта в два ночи генерал-лейтенанта Бориса Викторовича Адамовича не стало. В полузабытьи, неуверенным тонким почерком, косыми буквами он ещё успел буквально нацарапать что-то похожее на четверостишие:

С 1920 по 1936 год 668 его воспитанников получили среднее образование, из них 52 поступили в военно-учебные заведения королевства и стали офицерами югославской армии.

Сараево давно не видело таких похорон. 24 марта в 15 часов 30 минут среди пальм, венков и зажжённых свечей в больничной часовне состоялось отпевание и прощальные молитвы в присутствии множества друзей покойного. Белый гроб с Георгиевским оружием и фуражкой на крышке, установленный на артиллерийском лафете, сопровождаемый почётным караулом с обнажёнными шашками и воинским отрядом, под звуки траурного марша направился к военному кладбищу.

За гробом русского генерала шли представители Его Величества короля Югославии, князя-наместника, военного министра, офицерских организаций и русской эмиграции, митрополит, командующий 2-й армии с высшими военными чинами, депутация Русского корпуса и ещё многие и многие.

Похоронен был Б. В. Адамович под звуки военного салюта на участке Русского кадетского корпуса перед общим крестом-памятником на высоком каменном пьедестале. Из родных и близких в последний путь его провожали лишь двоюродный брат, бывший командир 225 пехотного Ливенского полка полковник Г. Н. Адамович с супругой Еленой Алексеевной и друг-однополчанин К. А. Цабель.

Журнал русской военной эмиграции «Часовой» посвятил памяти «офицера без страха и упрёка» серию публикаций (№ 165–170 за 1936 г.) с фотографиями и стихами: