Михаил Барятинский: Танковые асы Второй мировой

Наиболее скурпулезно, можно даже сказать с любовью, подсчитывали свои победы и своих асов немцы. Делалось это не только с целью воздать должное самым результативным и умелым солдатам и офицерам, но и с вполне понятной пропагандистской целью. Работа эта продолжилась и по окончании Второй мировой войны. На Западе в послевоенные годы вышло в свет множество книг на эту тему. Некоторые из них сейчас издаются и на русском языке. Всем свойственны известная тенденциозность в освещении фактов, а порой и просто необъективность. Одни только жизнеописания немецких героев-танкистов, вышедшие из-под пера Франца Куровски чего стоят. Читаешь и удивляешься — не люди, а коньки-горбунки какие-то, разящие врагов волшебным мечом Зигфрида! Тем не менее, работу свою эти книги делают: имя «самого результативного танкиста всех времен и народов» Михаэля Витмана известно многим, а скажем, кто такой Лавриненко — только узкому кругу интересующихся этой темой лиц.

Немецкий легкий танк Pz.II Ausf.F.

Советский легкий танк Т-26 обр.1933 г.

Результативность танкистов напрямую зависела от характера боевых действий и тактики их ведения. Совершенно очевидно, что применявшаяся в немецких тяжелых танковых батальонах тактика позволяла экипажам боевых машин добиваться высокого процента попаданий. Способствовал этому и характер боевых действий: на завершающем этапе Второй мировой войны Вермахт вел в основном оборонительные бои. Однако следует признать, что эти факторы не имели решающего значения. Причина высокой результативности немецких танкистов и эффективных действий танковых войск в целом состоит в другом. За 11 лет в Германии было изготовлено чуть более 50 тыс. танков и самоходных орудий, в то время как в СССР только за годы Второй мировой войны — 109 100 танков и САУ, в США — 135 100 в Великобритании — 24 800. Выпустив танков и САУ в пять раз меньше, чем свои основные противники, Германия смогла создать такие танковые войска, которые на протяжении всех лет войны, вплоть до ее последних дней, были в состоянии наносить мощные удары. В связи с этим достаточно вспомнить контрнаступление немецких войск в Арденнах в декабре 1944 года и в районе озера Балатон зимой 1945 года.

Советский колесно-гусеничный танк БТ-7 обр.1937 г.

В обоих случаях, не имея абсолютно никакого превосходства в танках (как впрочем, и в остальных силах и средствах) ни на Западном, ни на Восточном фронте, немцы сумели добиться его на направлениях главных ударов, которые были отбиты колоссальным напряжением сил, как западных союзников, так и Красной Армии.

Все это свидетельствует о высоком уровне боевой подготовки рядового и офицерского состава германских танковых войск, а также о надежности бронетанковой техники, позволявших длительное время эксплуатировать танки и САУ без выхода их из строя по техническим причинам. Немецким конструкторам удалось добиться и неплохих боевых характеристик своих броневых машин. Хорошее вооружение, отличные оптика и средства связи, надежные двигатели и ходовые части, комфортные условия работы экипажа — все это вкупе с уже упомянутой отличной боевой подготовкой танкистов позволяло немцам всю войну обходиться меньшим количеством танков и САУ, чем их противники, и наносить им весьма ощутимые потери. В подтверждение этого факта достаточно упомянуть, что во время Второй мировой войны советские танки в среднем ходили в атаку три раза, немецкие же — 11 раз, а за одну подбитую «Пантеру» американцы «платили», как правило, пятью «шерманами»! Соотношение потерь на Восточном фронте было не лучше.

Так, например, уже не раз упоминавшийся 502-й тяжелый танковый батальон выделяется числом своих побед на фоне других частей и подразделений, оснащенных «тиграми». По немецким данным за все время его нахождения на фронте с 1942 по 1945 год танкисты этого батальона уничтожили 1400 советских танков! При этом собственные потери составили 105 «тигров» и восемь «королевских тигров». Соотношение примерно 1:12! Правда о том, сколько было потеряно танков Pz.III, находившихся в составе батальона вплоть до мая 1943 года, немецкие источники скромно умалчивают, как, впрочем, и о том, сколько из этих 1400 танков подбили «тройки». Однако, при внимательном изучении, невольно обращаешь внимание на одну существенную деталь. Дело в том, что и в воспоминаниях немецких танкистов, и в журналах боевых действий тяжелых танковых батальонов, изданных на Западе, смешиваются (вольно или невольно) понятия «уничтожен» и «подбит». Причем вне зависимости от того, на каком языке написана та или иная книга. И в немецком и в английском языке эти понятия четко различаются! Взять хотя бы данные по 502-му батальону: о себе немцы сообщают безвозвратные потери (что понятно — батальон-то в итоге уничтожили весь), а о нас? Очень «точное» число с двумя нулями на конце — это все-таки уничтожено или подбито? Разница существенная: если уничтожено, то это безвозвратные потери, если подбито, то танк может быть отремонтирован и возвращен в строй. И как определить уничтожен вражеский танк или подбит, особенно если поле боя осталось не за тобой, а стрелял ты по нему с дистанции в 1,5 км?