Александр Шатравка - Побег из Рая

— Что ты их пугаешь! Открой Уголовный кодекс и посмотри сначала, три года — это максимум.

— Не слушайте его, — перебил лейтенант, — ему солнца теперь долго не видеть.

Мои руки отекли, и невыносимая боль от перетянутых наручников ползла по спине.

С выдачей, похоже, было закончено. «Газики» тронулись и через пару сотен метров остановились возле дома в лесу. В большой просторной комнате ярко горел свет. Длинный стол был накрыт красной скатертью, на ней стояли стаканы и графин с водой. По одну сторону стола находились финские офицеры, по другую — советские. В торце стола стояло кресло, и в него усадили меня. Можно было подумать, что виновник торжества — это я, хотя отчасти это так и было.

— Мы вас пригласили, чтобы вы были свидетелем передачи ваших документов от финских властей советским пограничникам. От вас требуется роспись за каждый документ,-вежливо и торжественно сказал генерал.

— Ясно, — говорю, — только наручники снимите.

Наручники сняли. Сильная боль от них начала исчезать, но пальцы оставались непослушными. Я положил руки на стол и начал их растирать. Глубокие красные шрамы на кистях не сходили. Офицеры стояли и наблюдали.

— Ваши наручники лучше советских, — обратился я к финскому переводчику.

Финн улыбнулся и мы приступили к делу. Не успел я расписаться, как снова подлетел лейтенант с наручниками.

— Можно послабее, а то вы их чересчур затягиваете, — громко сказал я ему.

— Не затягивайте сильно! — приказал генерал.

На бревенчатой площадке, окруженной высоким лесом, стоял темно-зеленый пограничный вертолет Ми-8. Это был тот самый вертолет, за которым еще совсем недавно мы наблюдали с вершины сопки.

— Ложите лицом на пол. Чуть что, прикладом их, — приказал пилот конвою, — и смотрите, что б не переговаривались.

Лечь на живот с руками в наручниках за спиной оказалось не так-то просто в набитом до отказа пограничниками вертолете. Анатолий уже лежал в проходе. Он крутил головой, выбирая место между сапогами. Несколько прикладов автоматов уперлись в его спину. Мишины ноги и до блеска начищенные кирзовые сапоги отделяли мои глаза от Бориса. Затарахтел мотор, и вертолет взлетел.

Финляндия 2005 год.

Мы мчались на север по лесам Лапландии, оставив позади Полярный круг. Проскочив последний городок под названием Салла, остановились на таможне. Финский офицер вдруг обнаружил, что контракт взятой нами напрокат в Хельсинки машины запрещает пересекать границу с Россией. Для нас это значило, что нужно мчаться обратно 120 км в Куусамо и брать там другую.

Ольга быстро позвонила и договорилась, что мини-вен, который мы брали раньше напрокат, будет ждать нас на парковке в аэропорту.

— Опять в Куусумо?! — взмолился Нугзар.

Из Куусамо мы выехали в полной темноте. Глубокой ночью оказаться в России было рискованно. Отыскать там гостиницу — большая проблема, и оставленная на ночь на улице машина могла быть разграблена или просто угнана.

Оля предложила переночевать в Салла. Единственную гостиницу в городке мы нашли без особого труда, но к нашему огорчению, рядом с ней стоял огромный туристический автобус и свободных мест не было. Хозяйка гостиницы, предварительно узнав, что мы не русские, предложила нам снять её кэмп в лесу, в двенадцати километрах от Салла. Мы показали ей свои паспорта, после чего она попросила ехать за ней. Я следовал за красными огнями её машины в ночной темноте.

Кэмпом оказался добротный дом, где было несколько комнат со всеми удобствами. За окнами стоял черной стеной лес, не было ни одного огонька. Ольга расплатилась с хозяйкой, и та уехала.

Я мгновенно уснул.

Проснулся очень рано. За окном светило солнце. Пока все ещё спали я пошёл побродить по лесу и поесть брусничку. Трава была подмерзшая. Я собирал ягоду и не заметил как подошел к указателю на дороге: KELLOSELKA.

Я опешил! Анатолий обещал нас провести через границу именно через эту Келлосельку, он рассказывал, что при обходе границы видел вдали строения этого поселка и дорогу, ведущую прямо в Швецию. Сейчас я знал абсолютно точно, что его Пааноярвенская застава, где мы наследили, находилась в ста километрах к югу от этой Келлосельки и что он никогда её не видел, потому как Келлоселька — это «три дома», разбросанные в лесу.