Владимир Суходеев - Сталин умел шутить

— Да. Слушаю вас, товарищ Сталин.

— Скажите, Василевский, кто у нас начальник Генерального штаба?

Что ответить на такой вопрос? Я ответил, что официально начальником штаба по сей день являюсь я. Во всяком случае, я так считаю.

Сталин на это отвечает:

— И я так до сих пор считаю. Но если вы начальник Генерального штаба, почему же вы пишете в Ставку такую ерунду, которую вы написали в своем проекте директивы? Начальник Генерального штаба не имеет права писать такую ерунду. Вы требуете у Ставки того-то и того-то, того-то и того-то, но вы как начальник Генерального штаба должны знать, что у нас этого нет и что нам сейчас неоткуда взять то, что вы требуете.

Я ответил, что мы указали то, что нам необходимо для наступления, и я считаю, что, во всяком случае, часть этого можно взять с других фронтов.

— Другим фронтам тоже надо наступать, — отвечает Сталин, — и вы это знаете как начальник Генерального штаба. А пишите такую ерунду.

Несколько секунд я молчу, и он молчит. Потом он говорит:

— Выходите из положения своими средствами. Ограбьте Толбухина. У него есть авиационный корпус, есть механизированный корпус, в тылу, во втором эшелоне, у него есть армия. Заберите все это у него, ограбьте его, поставьте в оборону весь 4-й Украинский фронт, а все это отдайте Малиновскому. Вы же сами не так давно предлагали решать дело на западном берегу Днепра, вот и решайте дело не сразу обоими фронтами, а последовательно. Ограбьте Толбухина, поставьте его в оборону, отдайте все, чем он располагает, Малиновскому, наносите удар войсками Малиновского, и не откладывая до весны, а сейчас же, зимой, чем раньше — тем лучше. А когда добьетесь успеха и Малиновский продвинется, поставьте его в оборону, ограбьте его, отдайте все Толбухину и всеми силами идите по Крыму.

Форма разговора устроить не могла, но с существом нельзя было не согласиться. Во многих случаях — и чем дальше, тем чаще — Сталин умел правильно и глубоко решать стратегические оперативные вопросы и подсказывал наиболее верные решения. И говоря о нем, этого тоже не следует упускать из виду.

Я поехал к Малиновскому, поговорил с ним, и мы в соответствии с предложением Сталина спланировали операцию, которая впоследствии оправдала себя на деле.

В разгар Сталинградской битвы офицерскую форму дополнили погонами и золотыми галунами. О введении новых мундиров и погон И.В. Сталин уже с осени 1942 года советовался с командующими фронтами и армиями, другими военачальниками. Когда в начале октября члены Политбюро ЦК ВКП(б) и военачальники рассматривали образцы погонов, И.В. Сталин попросил А.М. Василевского, только что возвратившегося из-под Сталинграда, показать, какие он носил погоны как штабс-капитан. А.М. Василевский показал те погоны и высказался за целесообразность введения погонов. Позднее, в 1943 году, в дополнение к новой форме был издан Кодекс правил поведения советского офицера, введены новые воинские уставы.

В январе 1943 года по предложению И.В. Сталина были установлены воинские звания для высшего командного состава Красной Армии — Маршал и Главный Маршал авиации, Маршал и Главный Маршал артиллерии, Маршал и Главный Маршал бронетанковых войск, Маршал и Главный Маршал войск связи, Маршал и Главный Маршал инженерных войск. Для маршалов авиации, артиллерии и бронетанковых войск, войск связи и инженерных войск вводились новые знаки различия — погоны, отличные от погонов Маршала Советского Союза.

В том же году по предложению И.В. Сталина открылись Суворовские военные и Нахимовские военно-морские училища.

16 ноября 1943 года по приказу И.В. Сталина в Москву был вызван командующий 11-й гвардейской армией генерал-полковник И.Х. Баграмян. На следующую ночь в урочный час доклада обстановки на фронтах Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину Антонов, Баграмян и Штеменко поехали в Ставку.

И.В. Сталин был один и в хорошем настроении.

— Что нового? — спросил он Антонова.

— По сравнению с дневным докладом существенных изменений в обстановке не произошло, — доложил Алексей Иннокентьевич.

И.В. Сталин кивнул и обратился к Баграмяну.

— На Прибалтийских фронтах дела у нас идут неважно, — сказал он, — наступление там затормозилось. Нельзя наступать везде, как иногда думают некоторые.

После небольшой паузы он продолжал:

— Поэтому мы предпринимаем сейчас ряд мер, чтобы выправить положение. Усиливаем 1-й Прибалтийский фронт за счет соседа справа — 2-го Прибалтийского. Но этого, очевидно, мало. Ваша армия сильная и неплохо зарекомендовала себя. Думаем и ее отдать Еременко.