Александр Ушаков - Лавр Корнилов

Еще до завтрака Корнилов вышел из дома. В коридоре он встретил Деникина. Они перебросились несколькими ничего не значащими фразами и разошлись. Деникин пошел к реке и сел на склоне, где под защитой высокого берега уже грелись на утреннем солнце несколько офицеров. Корнилов же, в сопровождении своего адъютанта поручика Хаджиева, направился в сарай, где лежало тело Неженцева. Пробыл он там примерно 15 минут и вернулся на ферму. У тропинки два казака, сидя на траве, чистили пулемет. Вдруг совсем рядом прогремел взрыв. Один из казаков был убит на месте, у второго осколками перебило ноги. Корнилов приказал отнести раненого в лазарет на ферму.

На ферме Корнилова увидел ночевавший в лазарете Казанович. Он спросил, не будет ли каких-либо приказаний по полку, и получил ответ:

— Пока никаких — отдыхайте! {634} 634 Казанович Б. Движение Добровольческой армии в марте месяце и штурм Екатеринодара. С. 698.

Около половины седьмого утра к Корнилову зашел генерал Богаевский. Он, по-видимому, был последним, с кем Корнилов виделся и разговаривал, и потому его рассказ представляет для нас особый интерес. «Лавр Георгиевич сидел на скамье лицом к закрытому циновкой окну, выходившему на сторону противника. Перед ним стоял простой деревянный стол, на котором лежала развернутая карта окрестностей Екатеринодара и стоял стакан чая. Корнилов был задумчив и сумрачен. Видно было, что он плохо спал эту ночь, да это и понятно. Смерть Неженцева и тяжелые известия с фронта, видимо, не давали ему покоя.

Он предложил мне сесть рядом с собой и рассказать то, что я видел. Невесел был мой доклад. Упорство противника, видимо, получившего значительные подкрепления, большие потери у нас, смерть командира Корниловского полка, недостаток патронов, истощение резервов… Мой рассказ продолжался около получаса. Корнилов молча выслушал меня, задал несколько вопросов и, отпустив меня, мрачно углубился в изучение карт. Его последние слова, сказанные как бы про себя, были: “А все-таки атаковать Екатеринодар необходимо: другого выхода нет…”» {635} 635 Богаевский А.П. 1918 год. С. 97.

Попытаемся восстановить общую мизансцену того, что происходило на ферме в следующие минуты. Итак, карманные часы «Павел Буре», лежавшие на столе перед Корниловым, показывают начало восьмого утра. В лазарете — фельдшер и раненый казак. Крики его страшно нервировали Корнилова, и он неоднократно посылал справляться, не пришел ли доктор. В соседней комнате Казанович (видимо, менее восприимчивый) пьет чай со свободными от дежурства медицинскими сестрами. В комнате с телефоном — генерал Трухачев пытается связаться с Офицерским полком. «В комнате, где находился генерал Романовский с чинами штаба, тесно, но радостно: после двух дней впервые удалось разогреть самовар и офицеры штаба собирались пить чай» {636} 636 ГА РФ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 26. Л. 49. . В коридоре, почти у выхода, с кем-то разговаривает генерал Богаевский. В другом конце коридора Хаджиев нес Корнилову завтрак — чай и кусок белого хлеба. Корнилов находился в своей комнате один. Придя с улицы, он не разделся и по-прежнему был в полушубке, слишком теплом для весенней поры. Поверх карт на столе перед ним лежало донесение генерала Эрдели.

Предоставим далее слово очевидцу: «Пристрелявшись к дому шрапнелью, большевики стали закидывать его гранатами. Вскоре одна упала непосредственно перед домом, под окнами телефонной комнаты. Звенят разбитые стекла, падает штукатурка, порваны провода. Мы с удивлением переглянулись, не ожидая такой меткости от красных артиллеристов. Через секунду к нам зашел генерал Трухачев, стряхивая с себя куски извести. Начали разливать чай… Вдруг наш маленький домик весь наполнился грохотом. Задрожали стены, зазвенели остатки стекол. Ясно, что снаряд попал в дом, но в какую комнату?» {637} 637 Там же. Л. 50.

Первым в комнате Корнилова оказался Хаджиев. Подоспевший через минуту Богаевский увидел следующую картину: «Корнилов лежал на полу с закрытыми глазами, весь покрытый белой пылью. Его голову поддерживал адъютант корнет Бек-Хаджиев; по левому виску текла струйка крови; правая нога была вся в крови; шаровары были разорваны. Корнилов тихо стонал.

В комнате все было перевернуто вверх дном. В наружной стене, немного выше пола, как раз против того места, где сидел командующий армией, видно было отверстие, пробитое снарядом, который, видимо, разорвался, ударившись в стенку за спиной Корнилова» {638} 638 Богаевский А.П. 1918 год. С. 98. .