Татьяна Варнек - Доброволицы

После массового отъезда в Болгарию до приезда казачьих частей с острова Лемноса из военных в Галлиполи остались главным образом нестроевые, в большинстве старые офицеры разных чинов и полков. Из них составили батальон, который назвали в шутку «песочный». Командиром «песочного батальона» был полковник Пущин. Его адъютантом — полковник Петр Петрович Халяев, худой, высокий, угрюмый старик. Помощником Пущина в строю был полковник Павел Павлович (Пал Палыч) Халяпин, среднего возраста, очень подвижный, приветливый. Пущин не поехал в Болгарию со всеми, потому что брат его уехал с первым эшелоном в Сербию и он стремился туда же. Уже немолодой, сухой, старый холостяк, службист, он был очень строг к своим подчиненным и очень требователен.

С отъездом большинства и с отъездом Международного Красного Креста остатки нашей армии перешли на иждивение к французам. Теперь для русского состава паек выдавался еще мизернее. Кто мог работать, работал у англичан, а неспособные к работе жили впроголодь. Выдавая такой паек, французы как бы приравнивали бывших «союзников» к военнопленным — чтобы только не пухли с голоду, — забывая, что эта Русская Армия в августе 1914 года спасла Париж и спасала Францию [22] Германия, объявив войну Франции (21.7/3.8.1914 г.), начала быстрое продвижение на север Франции, к Парижу. Наступление русских войск в Восточной Пруссии вынудило германское командование снять часть войск с Западного фронта. План быстрого разгрома Франции рухнул. — Прим. Ред. . Англичане тоже держали русских офицеров как простых рабочих, этим «делая милость» бывшим доблестным соратникам и союзникам, по воле судеб не выигравшим победу в выигранной войне.

Нам с Левушкой и Левитану недолго пришлось пользоваться отдельной квартирой, которая нам подходила своей изолированностью и удобством, — был при доме небольшой дворик с деревьями и тенью, что давало нам возможность отдыхать по вечерам на свежем воздухе. Но хозяину понадобился дом для собственной семьи, он добился снятия реквизиции и просил нас освободить его дом. Нам ничего не оставалось другого, как переселиться в госпиталь, где было несколько свободных комнат. Это было не так и плохо — ближе к работе.

По поводу недостаточного для питания пайка доктор Мокиевский воевал с генералом Мартыновым, настаивая, чтобы тот требовал от французов улучшения питания, но генерал, видно, избегал подобных разговоров с французами и не очень-то старался добиваться улучшения пайка, возможно из страха — чтобы не потерять дружбу с французами, с таким трудом налаженную после отъезда Кутепова, у которого с ними были обостренные отношения.

Французский комендант иногда устраивал банкеты для своих офицеров и приглашал русских. Мартынов со своим штабом не отказывался от этих приглашений и приводил с собою старших офицеров. Бывало и так, что Мартынов отвечал приглашением французов к себе. В общем, завязалась русско-французская дружба. Левушка под благовидными предлогами от этих встреч всегда отказывался, и только один раз ему не удалось увильнуть.

Стычки доктора Мокиевского с генералом Мартыновым возникали главным образом из-за крайне недостаточного питания нуждающихся. В госпитале ежедневно варилась рисовая бурда с прибавлением каких-то подозрительных жиров. Этот жир с виду был похож на свиной, но был невкусный и неизвестно из чего приготовленный (говорили, будто из собак). Доктор Мокиевский так надоел генералу Мартынову с этой рисовой бурдой и жиром, доказывая, что необходимо улучшить питание, иначе будут серьезные заболевания, что генерал Мартынов, чтобы убедиться в этом, решил проверить все сам и пришел в госпиталь. Попробовав из котла бурду, называемую супом, он спросил доктора, чем он недоволен. Мокиевский показывает ему на жир.

— Разве можно таким жиром питать больных? Да и для здоровых он не полезен, — сказал доктор Мокиевский.

— А почему вы, доктор, находите этот жир плохим? — спросил в свою очередь Мартынов.

— Потому, ваше превосходительство, что этот жир годен только для смазки сапог, но не для употребления в пищу, — ответил Мокиевский.

Генерал ушел, разъяренный.

После этого свидания питание не улучшилось, по-видимому, генерал не собирался поднимать этот вопрос с французами. Тогда доктор Мокиевский решил действовать сам. Выбрал несколько человек из больных, у кого были слабые десны и при легком нажиме кровоточили, а Мартынову написал рапорт для передачи французскому коменданту, что среди русских беженцев появились признаки цинги.