Андрей Жуков - Барон Унгерн. Даурский крестоносец или буддист с мечом

Манфред фон Рихтгофен был на пять лет младше Унгерна. Он также получил преимущественно домашнее воспитание, учился в частном пансионе, позже был отправлен в кадетский корпус, где был отнюдь не самым прилежным учеником. Сам фон Рихтгофен позже вспоминал годы своего пребывания в кадетах: «Для меня оказалось очень тяжелым переносить всю строгую дисциплину училища и в точности исполнять приказы. Учиться мне не нравилось, и я делал только минимум, чтобы как-нибудь отделаться. На мой взгляд, неправильно было делать больше, чем просто достаточно, и поэтому я трудился как можно меньше. Последствием этого стало то, что мнение учителей обо мне было очень невыгодным…

Особенно я имел склонность ко всякого рода опасным шалостям. В один прекрасный день мы с приятелем Франкенбергом взобрались на знаменитую Валыптаттскую колокольню и привязали к концу шпиля мой носовой платок. Я до сих пор прекрасно помню, как трудно было отрицать свою причастность к этому…

Гораздо больше мне нравился институт в Лихтерфельде. Там я не чувствовал себя настолько изолированным от мира и понемногу начал жить более человеческой жизнью… Разумеется, мне очень хотелось попасть как можно скорее в армию… Мне очень нравилось служить в моем полку: что может быть лучше для молодого человека, чем кавалерия!

… О времени моей учебы в Военной академии скажу лишь вкратце. Это напоминает мне времена кадетского корпуса, и воспоминания эти не самые приятные…»

Из вышеприведенного отрывка легко установить схожие внешние факторы в биографиях Унгерна и Рихтгофена: нелюбовь к школе и систематическим занятиям, игры и развлечения, сопряженные с риском для жизни, благоговение перед самым «рыцарским» родом современных войск — кавалерией. Но более важным, чем внешнее сходство, является внутреннее родство, общее ощущение одиночества и изолированности в современном мире, повышенный интерес к истории своих предков, отношение к понятиям долга и чести. «Последнему рыцарю германской армии» капитану барону Манфреду фон Рихтгофену, также как и барону Р. Ф. Унгерн-Штернбергу, была суждена короткая жизнь: капитан Рихтгофен погиб 21 апреля 1918 года, в неполные тридцать лет. Средневековые рыцари редко доживали до старости и умирали в своих замках.

Между тем война, на которой им довелось сражаться, менее всего напоминала средневековые Крестовые походы или рыцарские турниры. К середине 1915 года стало ясно, что данная война приобретает затяжной характер. Во всех воюющих армиях произошло полное истощение наступательных сил.

«… B Европе установились новые границы, — пишет британский историк Д. Киган. — Они не имели ничего общего с прежними, кое-как охраняемыми, проницаемыми границами, которые можно было пересечь без предъявления паспорта на редких таможенных постах и в других местах». Новые границы больше напоминали земляные валы римских легионеров, охранявших империю от набегов северных варварских племен. Земляные укрепления использовались в войнах и прежде: во время Гражданской войны 1861–1865 годов в США, во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, во время последней Русско-японской войны. Но ничто не могло сравниться по протяженности, глубине и сложности с оборонительной системой, развернувшейся в 1915 году по территории всей Европы: от Мемеля на Балтике до Черновиц на Буковине, от Ньивпорта в Бельгии до швейцарской границы в районе Фрайбурга линия земляных укреплений протянулась на 2000 километров. Колючая проволока, изобретение американских ковбоев XIX века, начала появляться весной 1915 года, натянутая между противоположными окопами. Была построена целая система подземных укрытий — блиндажей, а также вспомогательные и резервные линии в тылу.

Но по сути своей окопная линия представляла собой обычную канаву, достаточно глубокую, чтобы укрыть человека, и достаточно узкую, чтобы быть трудноуязвимой целью для навесного огня при артобстреле. Окопы были снабжены выступами, призванными улавливать осколки и шрапнель, рассеивать взрывную волну, пригодными для того, чтобы встречать атакующих винтовочным и пулеметным огнем с более близкой дистанции.

Технические характеристики окопов зависели от состояния почвы: в сырой или каменистой земле их делали неглубокими, с высокой земляной насыпью на внешней стороне, на которую обычно выкладывались мешки, набитые песком. Чем суше и податливее была земля, тем в меньшей степени она требовала инженерных придумок: деревянной крепи или плетня вдоль внутренних стен окопа. Однако блиндажи в таком случае требовалось делать более глубокими. Они превращались в целую систему подземных катакомб, в которые приходилось спускаться по лестницам. Линия передовой представляла собой основную линию обороны и сооружалась с большим запасом прочности.