Сергей Моисеев - Полк рабочей Москвы

Не будь он Петр Титов, которого мы хорошо знали еще по вооруженному восстанию, приди он к нам со [46] стороны в качестве обычного добровольца, Логофет наверняка уволил бы его не дальше, как на второй день. Впрочем, нужно заметить, что Логофет очень заботился об увеличении в команде партийной прослойки и не только не увольнял членов партии, но всячески привлекал их. Бывших красногвардейцев Логофет увольнял только в исключительных случаях. Что же касается Петра Титова, то Логофет, познакомившись с ним ближе, стал прямо-таки любовно относиться к нему.

С момента организации инструкторской школы Титов был одним из первых зачислен в число ее учеников. Мы думали, что там он наконец обретет воинский вид. Но оказалось, что и школа не помогла.

Зато в других делах Титов был незаменим. По поручению Логофета он постоянно производил какие-то обследования самых разнообразных сторон деятельности полка. У него была какая-то неистребимая привычка всюду заглянуть хозяйским взглядом. Осматривал и расспрашивал он очень обстоятельно, спокойно, подробно, однако, когда дело касалось бывших офицеров, к его оценкам нужно было относиться с некоторой осторожностью: у Титова подозрительность к ним часто переходила границы.

Титов так и не научился ружейным приемам, не приобрел военную выправку, но, взяв однажды винтовку в руки для борьбы против эксплуататоров, он не выпустил ее до самой смерти.

Совершенно по-иному выглядел красноармеец Шелепин — ремонтный слесарь Суминской пошивочной фабрики Рогожского района. Если Титов везде ухитрялся нацепить на свою шинель и солому и сено, то у Шелепина, кажется, если бы даже он поспал на куче мякины, все равно на одежде не осталось бы никаких следов. Шинель и гимнастерка сидели на нем прекрасно. Фуражка была надета молодцевато.

Все военное Шелепин усваивал и запоминал с чрезвычайной легкостью. В короткий срок он научился проделывать ружейные приемы так, что ему мог бы позавидовать хорошо обученный солдат бывшей царской гвардии. Участник Московского вооруженного восстания, бывший красногвардеец, он одним из первых вступил в отряд при Рогожском совете. Шелепин был прежде всего человеком долга. [47]

Хорошо помню также молодого рабочего из Симоновского района — Бадеулина. Он происходил из крымских татар, но вырос где-то в закоулках у Спасской заставы. В 38-й полк Бадеулин перешел из отряда, охранявшего Симоновские пороховые погреба. Быстрый и ловкий, сильный и находчивый, жизнерадостный и остроумный, он был душой всего полка. В боях Бадеулин не раз проявлял исключительную храбрость, рисковал своей жизнью с невозмутимым спокойствием.

Однажды на фронте ему показалось, что далеко впереди роты, в копне сена, спрятались белоказаки. Он увлек за собой трех красноармейцев, и они вчетвером начали щупать копны штыками. В это время на расстоянии какого-нибудь километра показался конный разъезд противника.

— Ничего, подпустим их поближе, — сказал Бадеулин товарищам и невозмутимо продолжал прощупывать сено. Белоказаки перешли в галоп.

Дело кончилось бы плохо, если бы командир роты не послал на выручку смельчакам подкрепление. Дружным огнем красноармейцы заставили белоказаков повернуть обратно.

Помню и другой случай. В пасмурное утро наш полк отступал. Настроение у всех было подавленное, отступление вызывало досаду и озлобление.

В такие моменты очень важно развеселить людей, отвлечь их от мрачных мыслей.

Бадеулину всегда удавалось это. Сумел он развеселить бойцов и в тот безрадостный день.

По дороге нам попались скирды хлеба, и полк сделал остановку, чтобы запастись фуражом. Неугомонный Бадеулин побежал разведать, что делается за скирдами, и через несколько секунд торжественно выехал верхом на огромном верблюде.

Веселый эпизод позабавил бойцов. Недавнего уныния как не бывало.

Любимцем полка был и красноармеец-китаец Лю Сен-сю. Он пришел к нам тоже добровольцем.

С ним у нас произошел такой случай.

Однажды мы проводили большие по тому времени учения. Против 38-го полка действовала часть из соседнего района. В ее составе многие товарищи, проходившие военное обучение, были одеты в гражданское платье. [48]

Учения уже закончились, когда ко мне подбежал сильно потревоженный, но в то же время и улыбающийся Шелепин.

— Товарищ Моисеев, идемте скорей, а то Лю Сен-сю «пленных» не отпускает. Того и гляди их пристрелит!..

Вместе с Лапидусом мы быстро пошли к месту происшествия. По дороге Шелепин рассказал нам, что произошло.