Константин Ячменихин - Алексей Андреевич Аракчеев

В начале 1827 г. Аракчееву пришлось давать объяснения по поводу появления за границей изданной им переписки с Александром I. Аракчеев был вынужден признать, что отпечатал в типографии штаба военных поселений 30 экземпляров [38] 38. Рескрипты и записки государя императора Павла I к графу Аракчееву. 1794–1799. — Русская старина, 1873, т. 7, с. 477–478. без разрешения правительства.

После возвращения из-за границы граф постоянно жил в Грузине, изредка выезжая к друзьям и родственникам. В Петербурге за ним сохранился казенный дом, который в 1832 г. военный министр граф А. И. Чернышев попытался у него отобрать, однако Аракчеев воззвал к заступничеству императора, и дом был оставлен за ним. Но вообще он старался как можно меньше напоминать о себе. Известны всего два-три его письма Николаю I. Так, во время восстания в новгородских поселениях в 1831 г. перепуганный граф приехал в Новгород, однако губернатор Денфер, опасаясь гнева поселян, попросил его покинуть город. Оскорбленный Аракчеев обратился к императору. Губернатор получил взыскание, а Аракчееву было разрешено проживать там, где он пожелает.

После реорганизации новгородских военных поселений в округа пахотных солдат было решено на базе штаба бывшего округа гренадерского наследного принца прусского полка (дер. Новоселицы) создать Новгородский кадетский корпус. В 1832 г. Аракчеев просил Николая I принять от него 300 тыс. руб., на проценты от которых должны были содержаться дети бедных дворян Новгородской и Тверской губерний [39] 39. РО ГБЛ, ф. 471, карт. 3, д. 14, лл. 4, 6–9. .

В последние годы жизни он особенно много занимается устройством имения, старается вникнуть во все стороны хозяйственной жизни, читает много литературы по экономике. Хотя его крестьяне в целом жили в достатке и не было в имении совершенно бедных хозяйств, некоторые стороны их жизни, как и в военных поселениях, были доведены до абсурда различными строгими предписаниями и инструкциями. Большинство домов крестьян были крыты железом, в Грузине был госпиталь, где крестьяне могли получить бесплатную медицинскую помощь, здесь же по инициативе Аракчеева был создан заемный банк для крестьян, где они были обязаны брать ссуды для покупки семян, скота и т. д. Дороги в имении были в основном с твердым покрытием, их исправность поддерживалась самими крестьянами. Аракчеев очень строго наказывал за пьянство и нерадение к хозяйству.

Усадьба графа была выстроена архитектором И. Минутом и во многом напоминала постройки военных поселений. Современники свидетельствуют, что у Аракчеева был прекрасный сад с множеством скульптур, беседок, павильонов и т. д. [40] 40. Во время Великой Отечественной войны фронт длительное время проходил по р. Волхов и усадьба была полностью уничтожена. Есть свидетельства, что он собирался продать имение в казну за 10 млн. руб. и выехать за границу на лечение [41] 41. Русская старина, 1870, № 1, с. 243. .

Прямых наследников Аракчеев не оставил. Своих детей он не имел, а его воспитанник М. Шумский, которому он дал блестящее образование (он закончил Пажеский корпус, знал почти все европейские языки) и добился для него звания флигель-адъютанта, спился и был лишен наследства. С родственниками Аракчеев практически не поддерживал отношений и принимал у себя только Канкриных и фон Фрикенов [42] 42. Генерал-майор Ф. К. фон Фрикен был одним из помощников Аракчеева при создании военных поселений в Новгородской губернии (Исторический вестник, 1862, № 2, с. 231). .

К концу жизни граф был обладателем дипломов Российской академии, Общества истории и древностей российских при Московском университете, Общества любителей коммерческих знаний, Филотехнического общества, Харьковского университета и ряда других учреждений. Его грузинская и малая библиотека в Петербурге насчитывали до 15 тыс. книг, периодических изданий, карт и эстампов; много книг было на английском, немецком, французском языках и на латыни, из них свыше 100 наименований были либо запрещены цензурой, либо были ей неизвестны [43] 43. ЦГВИА СССР, ф. 405, оп. 4, д. 1754, л. 23. . Последний указ, касавшийся служебного положения Аракчеева, был издан 8 апреля 1833 г.: «Не считать гр. А. А. Аракчеева инспектором артиллерии и пехоты» [44] 44. РО ГПБ, ф. 859, карт. 31, д. 14, л. 7. .

Аракчеев был среднего роста, сухощав и слегка угловат. Никогда не отличался хорошим здоровьем и часто болел. Был вспыльчив, подозрителен и недоверчив. Но если проникался к кому доверием, то не изменял своего отношения без очень весомых причин. Так, он очень трогательно относился к Г. С. Батенькову, входившему в Совет главного над военными поселениями начальника. В кругу близких людей бывал весел, любил шутить, зачастую прибегая к едким словечкам, сарказму. Любил покровительствовать одаренным людям и часто приглашал в имение ученых, литераторов и художников. Был набожен и очень редко употреблял вино.