Борис Григорьев - Бестужев-Рюмин

Наконец в конце 1727 года П.М. Бестужев был вновь отпущен в Митаву, поскольку всем стало известно, что при появлении у Анны Иоанновны нового фаворита обер-гофмейстер Бестужев никакой опасности для Остермана и его единомышленников уже не представлял. На коронацию Петра II герцогиня Курляндская явилась в Москву в сопровождении Бирона.

К этому времени над семейством Бестужевых-Рюминых собрались тучи. Так называемый кружок Семёна Маврина, учителя Петра II, в который входила дочь П.М. Бестужева княгиня Аграфена Волконская, бывшая статс-дама Екатерины I [8] В кружок Маврина входили также оба её братья-дипломаты Алексей и Михаил, известный арап Петра Великого Абрам Ганнибал, кабинет-секретарь Иван Черкасов и член военной коллегии Егор Пашков. , затеял интригу с целью дискредитации Бирона и собственного приближения ко двору императора, но сделал это слишком явно и грубо. После ареста A.M. Девиера, инициированного Меншиковым, достоянием властей стала секретная переписка княгини Волконской с отцом и братом Алексеем, и всех Бестужевых-Рюминых и их друзей постигла опала за то, что они «искали при дворе собственной своей пользы и теми интригами при дворе делать безпокойство». Кроме того, дочь Петра Михайловича вместе с Мавриным активно выступала против приближения к русскому трону дочерей царя Ивана Алексеевича и царицы Прасковьи Фёдоровны, а потому в 1728 году была привлечена Верховным тайным советом к суду и сослана во Введенский монастырь в Тихвине, где и скончалась в 1732 году.

Пётр Михайлович был вызван из Курляндии, арестован и на допрос в Петербург препровождён под стражей. Бумаги его были опечатаны и изъяты для следствия. Курляндский двор старался теперь всеми средствами погубить Петра Михайловича. Недруги постарались и довели до сведения Бирона содержание его письма к дочери Аграфене, в котором он называл нового фаворита курляндской герцогини «канальей». И сама Анна Иоанновна теперь бесстыдно писала сестре императора-отрока Наталье Алексеевне о том, что Бестужев якобы разорил её и расхитил её казну, выкрал документы на имения, ввёл её в великие долги. Согласно её наговору, Пётр Михайлович «чрез свою злую диспозицию» якобы сильно разорил герцогиню, а её «вдовьи маетности тайно утащил… и с собою увёз… По необходимой моей нужде послала моего камер-юнкера в Москву , велела донести его императорскому величеству, каким образом меня разорил и расхитил Бестужев…». Петру II она тоже доносила, что «он, Бестужев, чрез свою злую диспозицию меня разорил… и в великий убыток привёл через финесы свои…» , и представила обвинение по 8 пунктам. Обвинение против Петра Михайловича поддерживал камер-юнкер Й.А. Корф (1697—1766) [9] Впоследствии И. Корф станет президентом Академии наук и послом в Дании и Швеции. , который в отсутствие Бестужева управлял хозяйством герцогини и нашёл его якобы в сильном упадке.

Бестужев свою вину отрицал и утверждал, что все расходы делал по распоряжению герцогини. На поверку оказалось, что дело об упадке деревенек курляндской герцогини было не таким уж и однозначным, как его изображала доносчица. Перед Верховным тайным советом Пётр Михайлович выдвинул к герцогине встречные претензии, называя её обвинения напраслиной и называя их инициатора — Бирона [10] Н.И. Павленко приводит данные о том, что в феврале 1728 г. Анна Иоанновна получила из императорской казны 12 000 рублей в качестве единовременной помощи. За ссылкой на «разорение» скрывалось элементарное попрошайничество и намеренное прибеднение, которыми герцогиня пыталась разжалобить своих корреспондентов. . Назначили комиссию, чтобы разобрать все счета Бестужева, но на это требовалось время, а Анна Иоанновна из Митавы требовала ускорить рассмотрение её жалобы. Тем не менее комиссия не торопилась и работала до тех пор, пока не скончался царь Пётр II и обстановка в стране круто не изменилась.

Чтобы избавиться от «неудобного» человека, «верховники», правившие страной в междувластье 1730 года, назначили Бестужева губернатором в Нижний Новгород, а в Митаву для уточнения сведений о поведении Бестужева отправили еврея Майнца. Но не успел Бестужев вступить в должность нижегородского губернатора, как Анна Иоанновна «учинилась в суверенитете», то есть взошла на опустевший трон. Она разорвала Кондиции «верховников», ограничивающие её царские полномочия, и стала самодержавной правительницей России. Рядом с ней стал править Бирон, который вряд ли мог простить своего бывшего покровителя хотя бы за то, что тот категорически опровергал претензии временщика на знатное происхождение. «Не шляхтич и не курляндец пришёл из Москвы без кафтана и чрез мой труд принят ко двору без чина, — говорил о Бироне Пётр Михайлович, — а год от году я, его любя, по его прошению производил и до сего градуса произвёл, и, как видно, то он за мою великую милость делает мне тяжкие обиды и сколько мог здесь лживо меня бредил и поносил и чрез некакие слухи пришёл в небытность ною в кредит» [11] Согласно бесспорным данным, матерью обоих сыновей Бирона — Петра и Карла — была Анна Иоанновна. Бирон для маскировки своей связи с императрицей вступил в фиктивный брак с баронессой Б.Г. Трейден. .