Борис Бычевский - Маршал Говоров

Духанов докладывает Говорову, что вынужден отвести полки дивизии Трубачева назад. Резкий, острый разговор:

— Легче всего дать команду — назад... А что дальше? Удар немцев по Симоняку?

— Я полагаю ввести Трубачева на участке Симоняка, а затем развернуть его на Шлиссельбург...

— Немедленно приводите в порядок части Трубачева и вводите быстрее в бой на левом фланге Симоняка! Дорог каждый час!

Явные неудачи и на правом фланге, в дивизии Краснова. Говоров ждал, что 45-я дивизия, наступавшая впритык к массиву железобетона 8-й ГЭС и каменным зданиям рабочих городков, может встретить там особенно сильное сопротивление. Он понадеялся на боевой опыт Краснова в сентябрьских боях. Молодой генерал-гвардеец был смелым и уверенным. Еще с осени он сохранил на левом берегу плацдармик, рассчитывая, что частью сил своей дивизии сразу осуществит окружение 8-й ГЭС. Так рассчитывал и командарм Духанов, выделяя для дивизии Краснова почти в полтора раза больше артиллерии, чем для соседней с ним дивизии Борщева.

Увы, в первый день боя 45-я гвардейская дивизия не оправдала расчетов и надежд, хотя это не была вина ее солдат и командиров. Именно там, на плацдарме, ожидали немцы главного удара, туда направили большую часть огня своих батарей, оживавших после первоначального шока от нашей артподготовки.

Телефонные разговоры командарма с командиром дивизии в подобных случаях непередаваемы. У того и другого нервы подобны натянутой тетиве лука. И Говорову не хватает уже выдержки. Командарм молча проглатывает почти грубые реплики. Суть не в словах. Атака гвардейской дивизии, по существу, сорвана, а это опять фланг в полосе прорыва! Фланги, фланги... От них зависит судьба вершины клина, вбитого центральными дивизиями Симоняка и Борщева...

И через четверть века ветераны этих боев будут спорить на тему, в чем причина неудачи сильнейшей дивизии в первые дни прорыва. Может быть, просчет командующего? А может быть, какая-то дивизия и должна была принять на себя больший огонь противника и тем самым обеспечить успех на главном направлении?..

Двое суток кипит поле боя совсем вблизи Невы. Яростны и скоротечны воздушные бои истребителей в воздухе, и, наоборот, длительны штурмы зданий, дотов, блиндажей, где с упорством обреченных дерутся, не сдаваясь, фашисты.

Но уже проложены по непрочному еще льду Невы деревянные колейные настилы для тяжелых танков, пошли в помощь пехоте тяжелые орудия, реактивные минометы.

Клин дивизии Симоняка упрямо вбивается все глубже, невзирая па открытые фланги. Потом и дивизия Трубачева снова вводится в бой, теперь из-за фланга дивизии Симоняка.

И снова пульс боя резко лихорадит: на 268-ю дивизию Борщева, соседнюю с Симоняком, обрушивается сильный контрудар пехоты и танков из резерва Линдемана. Опять предметный урок всем командирам в управлении боем в глубине вражеской обороны: отстает артиллерия, оставляя пехоту одну.

Вечером 13 января полки дивизии Борщева неожиданно для командования откатываются на 2 километра, не выдержав удара противника. Это значит — обнажен правый фланг дивизии Симоняка.

До войск Волховского фронта, тоже прорвавших фронт Линдемана навстречу ленинградцам, еще 8 километров. Мало по карте — один росчерк карандаша. Но какие усилия на поле боя, на командных пунктах! Все концентрируется в такие кризисные моменты — воля и ум командующего, четкость работы штабов, безотказность связи. Теперь особенно должна сказаться предусмотрительность командующего в динамике сражения.

Едва ли и Говоров, и командарм, и их штабы спали, точнее, урывали час-другой на отдых в течение этих дней и ночей. Пришлось изменять время и направления ввода второго эшелона армии и танковых бригад, переключаться с работы над картой на поездки к командирам дивизий, не выпускать пз-под контроля ни один час боя.

Линдеман пытался спасать положение единственно возможным методом — бросать и бросать в контратаки резервы. Этому противопоставлялось непрерывное наращивание наших ударов авиации, артиллерии, ввод своих резервов.

Семь суток с неослабевающим упорством наступали наши войска и от Невы, и из-за Ладоги. Хроника боев за семь суток содержит бесчисленное количество подвигов отдельных солдат, взводов и батарей, батальонов и полков во всех дивизиях. Об остроте, напряжении и упорстве можно судить по темпам продвижения — 1—2 километра в сутки, причем бои не прекращались и ночыо. На 14 января расстояние между частями Ленинградского и Волховского фронтов составляло 4 километра, 16 января — 1 километр.