Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Непоколебимое мнение Чейтмен зазвучало с удвоенной силой благодаря набравшему популярность интернет-блогу, который создал и вел декан школы права Лоуренс Р. Велвел, тоже жертва Мэдоффа и критик Пикарда.

Велвела, как и Чейтмен, к Мэдоффу привел доверенный друг, и теперь все его сбережения пошли прахом. Сама его биография ясно говорила о том, что он с первого же дня станет заклятым врагом SIPC: со времен антивоенного движения 1960-х годов он придерживался радикальных взглядов и не скрывал этого. Он был одним из основателей Массачусетской школы права в Эндовере, небольшой и недорогой, призванной обучать студентов из трудящихся классов.

Внешне Велвел походил на добродушного гнома – маленький, коренастый, с округлой белой бородой и в круглых очках. Однако энергии у него было столько, что хватило бы отапливать небольшой город.

На его взгляд, правосудие должно соединяться с «простыми велениями человечности», или это вообще не правосудие. Это означало, что единственно справедливое определение чистых активов – определение, которое обеспечит деньгами SIPC жертв Мэдоффа, иначе они «должны будут жить на пособие или копаться в мусорных контейнерах». Если итогом формулы «чистых активов» «по Пикарду» будет нищета (а для некоторого, пока еще не известного, числа жертв так оно и будет), то формулу Пикарда нельзя назвать справедливой.

Чейтмен и Велвел стали двумя самыми заметными защитниками несчастных «вчистую выигравших». Их анализ дела New Times распространяли по электронной почте и рассылали журналистам как некую непогрешимую доктрину. Любой, кто с ними не соглашался, становился объектом их уничижительной критики в СМИ и на интернет-форумах жертв.

Любопытно, что они пользовались лексикой Уолл-стрит, которую Мэдофф использовал для маскировки своего преступления. Его жертвы именовали себя «клиентами», которые «делали инвестиции». Он зарабатывал «прибыли», а они изымали их в виде «дохода от инвестиций» и даже, видит Бог, платили с них налоги. На тот момент, когда Мэдофф признался в мошенничестве, у них на счетах благодаря этим «прибылям» еще сохранялись определенные суммы денег. Вот эти-то последние зафиксированные остатки по счетам и есть их потери от аферы Мэдоффа. Все ясно и просто.

Но Ирвинг Пикард и Дэвид Шиэн не видели ни «инвестиций», ни «прибылей», ни фигурировавших в отчетах «остатков» на клиентских счетах. Зато они видели махинации, вранье и краденое добро. По их мнению, Мэдофф был обыкновенный вор-гастролер – въехал в город и всех надул. Некоторых посетила счастливая мысль потребовать вернуть деньги, прежде чем он прыгнул в седло и ускакал на закат. Он отдал деньги, чтобы никто не закричал: «Держи вора!» – а откажи он, так бы и случилось. Этим немногим просто повезло – они увернулись от пули и еле-еле избежали ограбления.

Другие жертвы – те, которым не повезло, – не вернули себе ни гроша, прежде чем Мэдофф ускакал не попрощавшись. В их случае пуля нашла свою цель и ограбление состоялось. В понимании Пикарда и его команды, любая добыча, обнаруженная в седельных сумках жулика, когда его наконец изловили, по праву принадлежала тем самым невезучим, тысячам «проигравших вчистую», и больше никому.

Но «выигравшие вчистую» не чувствовали себя везучими. Они тоже считали себя ограбленными, лишившись богатства, которое, как они полагали, у них было. Они чувствовали себя преданными и Мэдоффом, и Комиссией по ценным бумагам и биржам, и они были правы: их предали, как в трагедии. Но предали и «проигравших вчистую», и цену они заплатили повыше – по крайней мере, в пересчете на наличные. Короче говоря, «счастливчики, выигравшие вчистую» не были счастливы и ничего не выиграли. Они, по калькуляции Пикарда, попросту не имели права на немедленную помощь, независимо от того, насколько кто-то из них нуждался.

Работа Пикарда, как долго понимал ее суд, состояла в том, чтобы попытаться усадить всех невинных жертв Мэдоффа в одну лодку, с общим правилом для всех пассажиров: они жертвуют всеми своими фиктивными прибылями, но возвращают себе все изначально вложенные деньги. На день ареста Мэдоффа «выигравшие вчистую» уже получили вложенные деньги назад, а «вчистую проигравшие» – нет. «Проигравшие вчистую» никогда не получали фиктивных прибылей, а «выигравшие вчистую» их получали.

Мэдофф грабил Петра, чтобы заплатить Павлу. Единственный способ исправить это состоял в том, чтобы теперь отобрать деньги у Павла и отдать их Петру. Даже если конкурсный управляющий и нашел бы способ уплатить Петру из некоего иного источника денег, Павел по-прежнему оставался бы состоятельнее Петра, потому что получал фиктивные прибыли, а Петр их не получал. И до тех пор, пока всем каким-то образом не удалось бы вернуть полную сумму, указанную на последних выписках по клиентским счетам, неизбежно получалось бы, что «вчистую проигравшие» будут ущемлены по сравнению с «вчистую выигравшими», а это, как ни крути, несправедливо.