Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

А еще SIPC славилась, мягко выражаясь, неровным обслуживанием клиентов. Еще в 1992 году Счетная палата США призывала SIPC объяснить инвесторам, на что распространяется деятельность Корпорации защиты инвесторов и на что не распространяется. Но и двенадцать лет спустя Счетная палата по-прежнему критиковала SIPC за слабые связи с общественностью. У SIPC не было даже отдела по связям с общественностью, чтобы общество получало точные и своевременные сведения о ходе громких дел. Наоборот: всякий раз эту задачу Корпорация взваливала на юриста, нанятого вести данное дело, что было попросту глупо, ибо юристы обычно научены ничего не говорить о процессе вне зала суда или кабинета судьи.

По сути, SIPC, подобно множеству людей в Вашингтоне, на Уолл-стрит и на всех Мейн-стрит по всей Америке, просто сузила свое поле зрения относительно возможных нарушений на финансовых рынках. По мере того как фирмы становились профессиональнее, а их капитализация росла, опасность большого краха стала казаться эфемерной. К 1996 году чрезвычайный фонд SIPC для покрытия авансовых выплат обманутым клиентам достиг миллиарда долларов, превысив, по представлениям Корпорации, все разумные пределы, – когда и зачем ей могут понадобиться такие суммы, учитывая, что за год она разбирала всего несколько мелких дел? И в тот год SIPC сократила долевые взносы участников, заменив процент от дохода каждой фирмы твердой суммой – 150 долларов в год.

Еще в 1992 году Счетная палата предупреждала, что SIPC не готова к колоссальному краху. Но предупреждение не восприняли всерьез ни Конгресс, ни Уолл-стрит, ни Комиссия по ценным бумагам и биржам, ни инвесторы, ни сама SIPC.

Несмотря на все недостатки, SIPC после 1970 года почти не привлекала внимания общества и Конгресса – просто потому, что играла все менее заметную роль в мире Уолл-стрит. Устойчивые рынки и действенные меры регулирования резко сократили число крахов брокерских фирм. В начале 1970-х годов, в первые четыре года своего существования, SIPC ликвидировала 109 фирм, из них несколько известных. С тех пор ее самым хлопотливым годом был 1992-й, когда у нее в производстве было тринадцать дел. За четыре года перед 2008 годом дел было всего пять, в 2007 году – ни одного. В 2008 году крах потерпели три мелкие фирмы, и уж они точно не привлекли к SIPC внимания общественности.

Ситуация начала меняться 15 сентября, когда Lehman Brothers заявила о своей несостоятельности, возвестив о крупнейшем в истории крахе брокерской фирмы. Но поскольку в Lehman и обслуживание клиентов, и инфраструктура учета были в полном порядке, все прошло гладко. Более 135 000 клиентских счетов, на которых было свыше 140 млрд долларов активов, за считаные недели плавно перешли в руки двух других брокерских фирм. Хотя судебные баталии крупных контрагентов Lehman на Уолл-стрит будут продолжаться годами, это массивное банкротство едва ли причинило неудобства розничным клиентам.

А потом грянуло дело Мэдоффа. Фирма Bernard L. Madoff Investment Securities была членом – основателем SIPC, но это еще не означало, что афера Мэдоффа автоматически становится делом SIPC или что его жертвы будут иметь право на ограниченные авансовые выплаты, предлагаемые организацией.

Жертвы явно были не из тех, кого обслуживал легальный оптовый брокерский бизнес Мэдоффа. Клиентами этого бизнеса были такие фирмы, как Fidelity и Merrill Lynch, чьи трейдеры сами принимали решения, что и когда покупать и продавать.

Кроме того, Мэдофф с 2006 года был зарегистрирован в Комиссии по ценным бумагам и биржам в качестве консультанта по инвестициям. Хотя его клиенты открывали свои инвестиционные счета в соответствии со стандартной для брокерской фирмы процедурой оформления документов, они явно полностью полагались на Мэдоффа, чтобы тот от их имени следовал собственной инвестиционной стратегии. Именно по этой причине Комиссия прежде всего и призвала его зарегистрироваться в качестве консультанта по инвестициям.

В туманном законодательстве о банкротстве брокерских фирм кристально ясным было лишь то, что SIPC не обеспечивает покрытие инвестиционно-консалтингового бизнеса члена своей организации.

В дни после ареста Мэдоффа немногочисленный персонал вашингтонского отделения SIPC ломал голову над определением меры своей ответственности. Решение следовало принять прежде, чем все узнают, что произошло. Совет и персонал SIPC, похоже, быстро пришли к выводу, что отказ отвечать по искам, связанным с аферой Мэдоффа, даже если этот отказ возможно отстоять в суде, стал бы политическим самоубийством.