Пит Бест - Джон Леннон, Битлз и... я

В официальной биографии БИТЛЗ, появившейся в 1968 году, автор, Хантер Дэвис, писал: «Отставка Пита Беста один из самых неприглядных эпизодов в истории БИТЛЗ. Было что-то грязное в том, что произошло. Естественно, большинство на их месте поступило бы точно так же, взвалив на менеджера эту неприятную обязанность. Но ведь все они, особенно Джон, всегда были честны и открыты со всеми…».

Джон говорил Дэвису:

— Мы сподличали, когда выгнали его. Мы передали ему это через Брайана. Но если бы мы выложили новость Питу лично, это, может быть, выглядело бы еще циничнее, чем когда мы переложили это дело на Брайана. Может быть, даже кончилось бы дракой, если бы мы сами все ему сказали…

Что в этом было бы такого ужасного?

По крайней мере, я смог бы оправдаться, ответить на их придирки и, может быть, доказать свою правоту, прежде чем перейти к рукам. Это, впрочем, была бы наша первая драка. В течение проведенных вместе лет мы с Джоном спорили много раз, главным образом по поводу вещей, которые играли: по поводу аранжировок, может быть, по поводу порядка песен, — были всякие малозначительные проблемы, обычные в жизни группы. Но мы никогда не дрались и даже не ссорились.

Мы были очень дружны, и когда БИТЛЗ постоянно выступали в «Каверне», Джон иногда ночевал у меня. Мы приходили очень поздно, после закрытия «Касбы», спускались в кафетерий и начинали с жадностью уписывать горы чипсов, запивая их дюжиной бутылок колы.

— Мы оставили деньги на стойке, — говорили мы Мо.

Никогда в жизни мы их там не оставляли, а моя мать никогда их и не требовала.

Затем непрерывно случались «сеансы пошива», поскольку Джон без конца рвал на сцене штаны в своих сальто-мортале.

— Мо, — говорил он, — есть халтура для швеи. Я опять порвал джинсы, а мне нужно быть готовым завтра с утра.

Иногда он сам принимался строчить на швейной машинке моей матери, хотя совершенно ничего не смыслил в механизмах.

Мы просыпались к 11 часам, чтобы быть в «Каверне» в полдень, предварительно позавтракав. Джон вполне был способен смолотить целый хлеб с бэконом, пропитанный топленым салом, но частенько меню состояло только из тостов с кока-колой. Прежде чем сняться с якоря мы еще успевали послушать несколько дисков.

Вот Джон, которого я знал. Но его махинации совместно с остальными БИТЛЗ положили конец этой «незабываемой дружбе».

Короткое сообщение о том, что БИТЛЗ просто сменили ударника, вскоре получило резонанс. Непрерывный поток фанов устремился к дверям дома на Хэйменс Грин: плачущие девушки хотели знать, почему я ушел из группы; гневные девушки уже успели проведать, что меня выгнали вон. Мо вспоминает, что ее гостиная «была набита плачущими и всхлипывающими фанатками». Иные девушки, чье сердце, по-видимому, было разбито, не желали меня покидать и доказывали свою преданность, неся караул перед дверями моего дома, и даже спали всю ночь в саду.

Когда правда начала просачиваться, в «Каверне» и перед офисом Эппи на Уайтчепел начались сильные волнения, манифестация даже угрожала перерасти в драку. Фаны дефилировали перед домом, неся плакаты и вопили с такой горячностью, что создавалось впечатление, будто популярный ранее мистер Эпстайн превратился в одну из самых ненавидимых в Ливерпуле персон. Эти громкие протесты внушили ему довольно-таки большие опасения, поскольку он не осмеливался больше и носа показать в «Каверну» вместе с БИТЛЗ.

После двух дней отсутствия он все же рискнул придти, но с категорическим условием, что владелец клуба Рэй Макфолл предоставит Брайану Эпстайну личного телохранителя. Толпа встретила его выкриками и плакатами, на которых можно было прочесть: «Пит — навсегда, Ринго — никогда!», «Пит — лучший» («Pete is best!») и «Мы хотим Пита!» Выпустив когти, они ждали на улице, готовые выцарапать глаза Эппи и разукрасить БИТЛЗ. Удары сыпались со всех сторон, волосы вырывались пучками, а Джорджу Харрисону в свалке привесили под глаз здоровенный фонарь, который все еще был заметен и в сентябре, на записи «Love Me Do».

Некоторые фанатки были убеждены, что БИТЛЗ не выживут без меня на ударных. Они готовы были выщипать Ринго все волосы, чтобы дать ему почувствовать силу их гнева. «Пит и был БИТЛЗ!» — стало боевым девизом моих защитников, продолжавших саботировать все акции, предпринимаемые Джоном, Полом и Джорджем.

«Мерси Бит» получила петицию, подписанную сотнями людей, требующих моего восстановления.

Сам Ринго получал письма, полные желчи и даже угроз. Несмотря на это он сбрил бороду и отпустил челку: он был «призван», а я — «освобожден», и решение обжалованию не подлежало, что бы там не думали преданные мне фаны.