Пит Бест: Джон Леннон, Битлз и... я

Именно Мо придумала название клуба после того, как несколько были отклонены.

— Почему бы не назвать его «Касба»? — сказала она. — Вы знаете песню «Пойдем со мной в Касбу!». Она прославилась как лейтмотив голливудского фильма 1938 года, снятого Джоном Кромвелем, который назывался «Алжир/Касба», с Шарлем Буайе в главной роли.

В действительности тот никогда не произносил этой фразы в фильме. «Как я мог это говорить, — комментировал он несколько лет спустя, — когда я уже был в Касбе?!» Но легенда оказалась живучей, так же как и та, которая вкладывает в уста Ингрид Бергман в «Касабланке» слова «Сыграй это снова, Сэм!». Но какая, в конце концов, разница!..

Затея привлекла молодежь в нашу «Касбу». Однако последний пункт задачи оказался действительно головоломным. Группы росли по всему Мерсисайду, как грибы, но трудность заключалась в том, чтобы выбрать подходящую.

Рут Моррисон, наша общая знакомая, которая принимала участие в создании клуба и пожертвовала средства на обустройство «Касбы», подсказала имя Кена Брауна, ее друга, который, может быть, смог бы нам помочь.

Они познакомились в одном из молодежных клубов Вест-Дерби, называвшемся «Лоулэндс», где она встретила его приятеля, некоего Джорджа Харрисона, — тот играл время от времени с группой под названием «Куорри Мен», о которой ей говорили, что она «совсем не плоха».

По-видимому, Джон Леннон создал «Куорри Мен» в шестнадцать с половиной лет, [2] В марте 1957 года. — еще когда учился в Куоррибэнк Хай Скул. Пол МакКартни и Джордж Харрисон присоединились к группе позднее, а Кен Браун был всего лишь случайным человеком. Первоначальный вариант включал «чайный бас», который потом был отставлен, и теперь «Куорри Мен» несколько не дотягивали до нормального состава, тем более что у них не было барабанщика. Тем не менее Кен Браун был уверен, что группа нас заинтересует.

Первый раз он пришел на Хэйменс Грин в сопровождении Джорджа Харрисона, тащившегося сзади. Они нам сказали, что могут составить квартет с «кое-какими приятелями». Речь, естественно, шла о Ленноне с МакКартни.

Остальная часть группы явилась в «Касбу» за несколько дней до открытия. Джон сразу же производил впечатление лидера всей своей повадкой. Он выглядел раскованно и артистично, одетый в строгое сочетание черного с белым: поношенные белые брюки обтягивали его длинные ноги, как вторая кожа, черная куртка, черная рубашка, и завершали все это закрытые спортивные туфли, черные с белым.

Все члены «Куорри Мен» зачесывали волосы назад, по моде рокеров, подражавших Элвису или Тони Кэртису, с обязательными бакенбардами. Они были очень короткими по сегодняшним меркам, но у Джона, само собой, гораздо длиннее, чем у остальных.

Девушка со светлыми волосами и бледной кожей сопровождала группу. Она была нам представлена как Син — Синтия Пауэлл, которую Джон встретил в Ливерпульском художественном колледже, и на которой женился несколько лет спустя. Ко времени этого вечера в «Касбе» они были знакомы совсем недолго и только что решили появляться вместе.

Сначала Джон оставался равнодушным, щуря свои близорукие глаза из-за очков модели «госбезопасность». Но по прошествии пяти минут созерцания хаоса, предшествовавшего открытию «Касбы», у него уже появились собственные идеи, тогда как Пол и Джордж довольствовались вторыми ролями, молча соглашаясь.

Средняя комната, которая была больше всех остальных, за исключением бара, должна была стать местом главного представления; там же нужно было поставить музыкальный автомат.

— Мы будем играть здесь, — сказал Джон, указывая на место, где надлежало поместиться «Куорри Мен», — как раз перед автоматом.

Так и решили.

Тем временем мы еще не закончили работу и не могли остановиться даже чтобы послушать группу; слишком занятые, мы попросили их приложить свои усилия, чтобы «Касба» успела открыться вовремя; другими словами, если они отрывались от работы хоть на минуту, их толкали под руку.

Мо своим обычным, не терпящим возражений, тоном приказала Джону заняться белым потолком, который теперь нужно было покрыть черной матовой краской. Он согласился на это не прежде, чем преподнес нам несколько своих, выполненных в черном, рисунков: мужчины и женщины из числа его гротескных персонажей с животами в два пупка и ногами в три пальца, — всегда только с тремя пальцами! Затем они исчезли, чтобы никогда больше не появиться, под слоем черной блестящей краски.