С. Шевчук - Николай Бердяев

В мире существовало несколько центров русского зарубежья – в Белграде, Праге, Софии, Харбине, Стамбуле, Париже. Но именно Берлин претендовал тогда на звание центра Зарубежной России. В начале 1920-х годов юго-запад Берлина выглядел как русский пригород, всюду была слышна русская речь. В столице Германии были открыты несколько русских школ, гимназий и научных институтов, созданы три русских театра, работало Русское философское общество им. В. Соловьева, издавались газеты на русском языке («Накануне», «Руль» и другие), работали русскоязычные издательства.

Вскоре после приезда Бердяева в Берлин у него на квартире произошла встреча между представителями высланных и Белого движения. Разговора не получилось, Николай Александрович разволновался, даже кричал. Он не верил в Белое движение. Философ надеялся на свержение большевизма не извне, а изнутри – самим русским народом. Бердяев часто говорил, что западным государствам следует формально признать советскую власть, прекратив таким образом изоляцию России, и тогда ее участие в мировой жизни может ослабить большевизм. Эта мысль приводила в ужас даже левых представителей эмиграции.

В Берлине у Бердяева появилась мысль о создании организации, продолжавшей традиции Вольной академии духовной культуры и Религиозно-философских обществ – Религиозно-философской академии. Большую помощь в создании этого объединения оказал Американский Союз христианских молодых людей (YМСА). Бердяев познакомился с секретарем YМСА П. Ф. Андерсеном. У него на квартире Николай Александрович и С. Л. Франк, тоже из русских эмигрантов, встретились со швейцарцем Г. Г. Кульманом, другим секретарем YМСА, впоследствии известным деятелем Лиги Наций. Оказалось, что у них близкие взгляды на многие вопросы. Там же было принято решение об организации Религиозно-философской академии. Название «академия» показалось Бердяеву слишком пафосным, но ничего другого они не придумали.

Было дано объявление о совместном собрании недавно высланных из России и уже живущих в Берлине эмигрантов по поводу открытия Академии. Собрание открыл Бердяев, после вступительного слова о духовном возрождении России и задачах Религиозно-Философской академии, он прочитал доклад на тему о религиозном смысле русской революции. Впоследствии, помимо лекций, Религиозно-философская академия ежемесячно проводила публичные доклады с прениями. Николай Александрович мучительно чувствовал свои разногласия с эмиграцией, и в новой обстановке испытывая хорошо знакомое ему чувство отчуждения. Многие эмигранты, представители различных политических, философских, религиозных взглядов, связывали с Бердяевым большие надежды, но ожидания их не оправдывались – он, более всего дороживший независимостью и свободой мыслителя, не примыкал ни к одному лагерю.

Философа волновали другие проблемы. Он был одним из тех, кто хлопотал о создании Русского научного института в Берлине. Немецкое правительство отнеслось с сочувствием к этому начинанию и оказало помощь. В то время власти относились с симпатией к высланным из России, устраивали в их честь собрания, банкеты. 17 февраля 1923 года для обучения русских молодых людей был открыт Русский научный институт. Спустя два дня состоялось первое заседание Ученого совета, в состав которого входили в основном «пароходные» ученые, как их в шутку называли. Николай Александрович стал деканом отделения духовной культуры. Он читал курс по истории русской мысли и этике, вел семинары.

В этом же году Бердяев вошел в совет Русского студенческого христианского движения (РСХД), образованного при помощи YМСА.

В Берлине Николай Александрович опубликовал такие работы, как «Миросозерцание Достоевского», «Смысл истории». «Миросозерцание Достоевского» – одна из лучших работ, посвященной великому русскому писателю. Достоевский всегда много значил для Бердяева. В своей книге философ не только показал, какую огромную роль в творчестве Достоевского играло понятие свободы, но обозначил ее собственное понимание.

Одним из главных трудов не только немецкого периода, но и всей жизни Николая Бердяева стала книга «Новое средневековье», посвященная философии религии и увидевшая свет в 1923 году.

Философу с его культом свободы была чужда позиция фатализма. Он считал, что история – не только судьба всего человечества, но и судьба отдельного человека. По Бердяеву, человек сам творит историю, сам переживает ее, и поэтому, никогда не бывает в ней безучастным зрителем, только автором, соучастником, творцом. Николай Александрович был убежден, что только лишь творческими усилиями всех людей может произойти религиозное преображение бытия и раскрепощение человека от материального мира. Современное состояние общества Бердяев в своей книге оценил как кризисное. Он видел зарождение существующего кризиса современного века в эпохе Возрождения. Средневековье породило образы монаха и рыцаря – два состояния аскетической личности, обращенной к своему внутреннему миру, в то же время Средневековье ограничивало свободу творчества, что привело к Ренессансу, который мыслитель трактовал как мистическую эпоху. В это время, считал Бердяев, произошло отпадение человека от Бога, человек стал самонадеян, что привело к ослаблению творческих сил, не устремленных более к абсолюту. Особенно ясно это обозначилось, по мнению Николая Александровича, в эпоху позднего Возрождения, когда в жизни человека появились машины. Бердяев считал это величайшей революцией в истории человечества, в корне изменившей образ и ритм жизни. Человек покорил природу, а машина покорила человека, сделала его рабом техники, убивающей тело и душу. Человек оказался в мире техники, попал в новое рабство – коллективную зависимость от машины. Мышление человека изменяется, становится техническим. В такой цивилизации преобладающим становится стремление к наслаждению и комфорту. На смену бескорыстным духовным стремлениям приходит потребительское отношение к миру. Внимания стоит лишь техника, производство, прикладные отрасли науки; духовная жизнь и культура воспринимаются как нечто иллюзорное, необязательное.