Жаклин Кеннеди - Жаклин Кеннеди. Жизнь, рассказанная ею самой

Обиды копились, даже любя Джека, я уже не могла без конца закрывать глаза на его холодность, неверность, на мелкие, но такие колкие оскорбления. Одной моей любви оказалось мало, чтобы сохранить настоящую семью, и после смерти новорожденного Патрика я просто не понимала, что мне делать.

Судьба разрешила все без меня, Джек погиб, а мне осталось сожалеть о том, что недостаточно любила, была недостаточно хороша, умна, терпима… Тот, кто остается, всегда виноват больше.

Для начала: я не была хозяйкой Белого дома даже тогда, когда его перестраивала, вернее, ремонтировала, когда украшала и водила по нему экскурсию, когда потом жила.

Никогда не была, ни всего Белого дома, ни Западного крыла, ни Восточного, ни даже собственной спальни, потому что хозяйке не пристало предварительно предупреждать охрану, куда направляешься, довольно громко разговаривать, смеяться, когда этого вовсе не хочется, вздрагивать от каждого телефонного звонка по внутренней линии и то и дело покидать дом, чтобы…

Об этом впереди.

Виновато не ФБР, не Гувер с его прослушкой (я знала, что президент разрешил установить прослушивание даже в моей спальне, но мне нечего скрывать, а потому молчала), а опасность столкнуться с какой-нибудь очередной пассией президента, не успевшей вовремя удрать с моих глаз, причем часто не вполне одетой.

Когда появляется такая угроза, поневоле поспешишь удалиться, не устраивать же скандалы, это унизительно.

Став первой леди, я вынужденно стала образцом для многих американок.

До того первые леди были откровенно пожилыми, годились в матери нации, имена Элеоноры Рузвельт, Мэйми Эйзенхауэр произносили и воспринимали именно так. Пожилые, мудрые дамы были наставницами американцев. Как и их пожилые супруги.

Но теперь в Белый дом пришел молодой президент, и я, первая леди, тоже была молода. Никакой мудрой наставницей многих поколений в силу своего возраста стать не могла. Но и становиться бледной тенью на полшага позади своего мужа не собиралась.

Оставалось стать наставницей в другом. Я должна была стать такой, чтобы миллионы американок могли брать с меня пример как с жены, матери, просто женщины. Следовало во всем продемонстрировать безукоризненный стиль.

Я прекрасно понимала, что внимание ко мне будет повышенное. Слишком молод и заметен Джек, Америка чувствовала, что у нее необычный президент, по сравнению с предыдущими президентскими семьями мы с Джеком слишком молодая пара, слишком многие в Америке не любили Кеннеди, но от энергичного обаятельного Джека ждали очень многого. Такой президент просто не имел права быть женатым на неприметной домохозяйке.

Когда Джек только начинал битву за Белый дом, я всем сердцем стремилась туда вместе с ним, но за время выборной кампании осознала тяжесть груза, который на себя взвалила – быть достойной не просто Джека Кеннеди, а президента самой сильной страны мира, первой леди этой страны. Неимоверный груз, все время на виду, и ошибиться нельзя.

Требовалось стать иконой стиля, по крайней мере на четыре года.

Стиль это не только одежда и обувь, которые мы носим, не только очки, сумки или шляпки, это сама жизнь. Если женщина дома привыкла ходить в затрепанной одежде и в бигуди, она ни за что не сможет выглядеть как звезда Голливуда вне семейных стен. Стиль – это то, что с нами всегда и всюду.

Меня не раз хвалили за чувство стиля, за умение стильно жить.

Если это так, то сначала я должна благодарить маму, это ее влияние на нас с Ли. В детстве казалось, что мама просто придирается, и хотя я даже сейчас не забыла эти придирки, именно мамины уроки стали основой нашей жизненной позиции. Если человека с детства приучать к красивым вещам вокруг, он не сможет жить иначе, если в детстве научить быть ухоженным всегда, в любую минуту жизни, он легко впитает эти правила и не отступит от них с возрастом.

Трудно ожидать ухоженности от девочки, мама которой выглядит неряшливо. Кроме того, мама внушала нам, что элегантность, ухоженность, как и доброжелательность и спокойствие – признак леди. Леди в равной степени не имеет права показывать в обществе свои эмоции и иметь всклоченный вид. Прическа словно только что от парикмахера, платье по фигуре, белые перчатки без единого пятнышка – это то, чем славилась наша мама и чего требовала от нас с Ли.