Давид Алексеев - Один год из жизни Блюхера

— Николай! Да что ж с тобой сталось, дружище? — не сдержался Блюхер, пожимая холодно-влажные руки товарища.

— Пустяки, — пробуя улыбнуться, ответил Иванов. — Чахотка, каменотесская болезнь. Я ведь из этого племени.

— Д-да, прилипчива она к хорошим людям.

— Подымусь. Полегчало вот сразу, как о вашем приходе узнал. А знаешь, Василий Константинович, ведь и старик Каширин с нами в Белорецк притопал. История тут особая…

Рассказывать Иванову было трудно. Мешали одышка, хрипы в груди, говорил тихо, но с увлечением.

Перековка старого станичного атамана началась, пожалуй, еще в ту пору, когда вернувшиеся с фронта сыновья скрывались на хуторах от мобилизации в белые банды. Дутов не раз допытывался у Дмитрия Ивановича, куда делись Николай и Иван, но старик твердил одно и то же:

— Кто их знает, где они. Смута кругом, отвыкли сыны докладывать батькам о себе.

Не сумел Дутов заручиться поддержкой станичного атамана и при мобилизации казаков в свое войско.

— Говори сам с народом, — отмахнулся Каширин и, пряча усмешку под окладистой бородой, добавил: — Ноне ж ты у нас самый главный, тебя и слушать людям.

Весной Дутова выбили из Верхнеуральска. Вернулись из-под Магнитной с красными отрядами сыновья — Николай и Иван. Вместе с Иваном и другими верхнеуральцами-коммунистами взялись формировать из мелких отрядов красноказачьи полки. Пехотные роты росли хорошо, а с конницей не ладилось. Старики не давали уводить коней со двора. Кричал на сынов и станичный атаман:

— Дутову не давал и вам не дам! Воюйте, как знаете…

Но преобразился Дмитрий Иванович, когда прослышал, что недобитые дутовцы соединились с белочехами и пошли разбойничать по поселкам, станицам. Сам заявился в Совет и, хмурясь, сказал:

— Пишите приказ поселковым атаманам: «Не пускать на нашу землю басурманов. Надо помочь пехоте. Давайте коней. Каширин».

О многом еще хотелось поговорить Василию Константиновичу с давним товарищем, но надо было уже спешить в штаб Ивана Каширина.

Совещание открылось точно в назначенный срок. Председательствовал на нем Н. Д. Каширин.

Порядок дня определили следующий:

1. Ознакомление с боевой и политической обстановкой.

2. Выяснение своих сил и средств.

3. Составление общего плана действий.

4. Группировка отрядов и хозяйственные вопросы.

5. Выборы главнокомандующего. [6] ЦГАСА, ф. 1346, оп. 2, д. 14а, л. 532—535.

Первым о боевых действиях Верхнеуральского и Троицкого отрядов и обстановке в районе Белорецка доложил И. Д. Каширин. Он, в частности, подчеркнул, что «точных сведений о событиях в России нет, ходят только слухи».

Василий Константинович Блюхер рассказал об общем положении в Оренбурге.

«После занятия Кинеля белочешские войска ударили на Бузулук и с помощью казаков, подошедших из Уральска, овладели городом.

Отряды из Оренбурга, благодаря нерешительности Г. В. Зиновьева, не подоспели на помощь бузулукским войскам и отошли обратно. После падения Бузулука Оренбургский штаб решил эвакуировать местные войска в Ташкент».

Говоря о действиях своего отряда, В. К. Блюхер указал:

«Затем события развертывались быстрее приказаний и заставили уральские войска выступить из Оренбурга к Верхнеуральску».

На совещании определили, что войска, собравшиеся в районе Белорецка, насчитывают 3400 человек пехоты, 1600 кавалерии, 71 пулемет и 13 орудий. Позже подошли еще несколько отрядов и общая численность активных штыков и сабель достигла шести с половиной тысяч.

При обсуждении общего плана дальнейших действий единства мнений на Военном совете не оказалось. В. К. Блюхер заявил, что его отряд стремится к Центру. На том же настаивал Н. Д. Томин. И. Д. Каширин высказал опасения, что за железной дорогой ждет неизвестность, а председательствующий свою точку зрения выразил так:

«Отряд желает похода на Верхнеуральск и Троицк, основываясь на том, что, подавляя контрреволюционные силы здесь, мы тем самым приносим пользу общему делу. Кроме того, бороться надо там, где опаснее, чтобы больше сразить врага».

Н. Д. Каширин учитывал и настроение отряда, «желающего идти к родным местам».

Блюхер не согласился с этими доводами.

«Двигаясь на Верхнеуральск, — возразил он, — мы ослабим свой отряд ушедшими по домам, а продолжая поход на Троицк, сможем растерять весь верхнеуральский отряд. Возможно, что с оставшимися силами дальнейшие боевые операции станут немыслимыми».

При голосовании тринадцать участников собрания высказались за поход к центру и трое — к Верхнеуральску. [7] Тридцатая. Изд. политотдела 30-й Иркутской Краснознаменной им. ВЦИК стрелковой дивизии, 1933, с. 23.