Анатолий Житнухин - Геннадий Зюганов

…Работа на пасеке даже от взрослого мужчины немалых сил требует — попробуй поворочай ульи да потаскай полные рамки к медогонке, которую нужно всегда поодаль ставить, чтобы пчелы не учуяли. На каждую семью — магазин поставь, магазин сними. В общем, забот, которые легли на плечи Геннадия, хватало. Но зато и удовольствие от общения с пчелами получал он немалое. Изучив их повадки и привычки, боязни не испытывал. Главное, соблюдай основное правило: тело твое должно быть чистым и источать только природные запахи. Обычно натирал рабочий халат прополисом, а руки — мелиссой. После этого пчелы по тебе ползают словно по родному. Ну и, конечно, постепенно научился чувствовать настроение пчел. Особенно важно предупредить потерю пчел, вовремя предугадать роение, которое происходит, как правило, в плохую погоду, когда чаще всего и появляются в ульях молодые матки и семья начинает делиться. Отловить рой непросто, но интересно, под силу только опытному пчеловоду. И здесь без волшебной мелиссы, чей аромат притягивает пчел, не обойтись. Мелиссой натирал роевню и стволы деревьев на вероятных направлениях полета пчел — чтобы садились пониже. С ведром воды и большой кружкой изображал дождь — в дождь пчела не полетит, потому что он таит для нее смертельную опасность.

Геннадий у отца — не просто помощник. С раннего возраста пришлось ему выполнять большинство всех хозяйственных работ, так как Андрей Михайлович вернулся с войны инвалидом. В тяжелых боях за Севастополь, где он командовал артиллерийским расчетом, ему раздробило осколками ногу. Вывезли его из осажденного города в тяжелом состоянии — потерял много крови — на одном из последних катеров. Врачи боролись за его жизнь, когда в середине июля 1942 года в газете «Красный флот» была опубликована «Черноморская легенда» военного корреспондента Леонида Соловьева, вдохновившая композитора Бориса Мокроусова и поэта Александра Жарова на создание одной из самых любимых песен участников Великой Отечественной войны, всех тех, кто пережил военное лихолетье:

Эту песню Андрей Михайлович пронес в своей душе через всю жизнь. Ведь сам чудом уцелел в последнем бою за Крым, чудом выжил после ранения. В госпиталях пролежал больше года — сначала в Сочи, потом в Тбилиси, Ереване, Баку, Ашхабаде. Сколько перенес операций, со счету сбился, но только ногу ампутировать не дал. Даже когда умирал. Обессилевший, до предела напичканный лекарствами организм все отторгал и отказывался бороться. О Закавказье, о местных людях сохранил самые теплые воспоминания — они помогли ему с того света выкарабкаться. Когда положение стало критическим, военврач Богораз предложил попробовать последнее средство: выпивать в день по стакану хорошего красного вина — нужно было дать какой-то толчок затухающей жизни. На здешних рынках пачку сигарет, которые выдавались всем раненым, можно было обменять на две бутылки кагора или кахетинского. Помогло: отошел, стал поправляться. Вот только нога после бесчисленных операций превратилась фактически в культю. Позднее Андрей Михайлович надевал специально изготовленный высокий кожаный ботинок и ходил, опираясь на палочку.

Село Мымрино Знаменского района — отдаленный угол Орловщины. По соседству — Калужская область, рукой подать и до глухих Брянских лесов. Вернулся Андрей Михайлович в родные края в августе 1943 года, буквально через три дня после освобождения Орла. На город было страшно смотреть — обезлюдел, сплошные руины. Выяснилось, что и Мымрино война не пощадила: всего несколько домов сохранилось. Село оказалось в районе северной оконечности Орловско-Курской дуги, поэтому бои здесь шли особенно ожесточенные. К счастью, уцелела школа, в которой вместе с женой Марфой Петровной учительствовали до войны. Не пострадал и старый поповский дом, в котором им еще в мирное время выделили одну из четырех комнат и который, с тех пор как в нем начали размещать учителей, звался учительским.

26 июня 1944 года здесь у них и родился сын Геннадий. Спустя несколько лет, когда удалось наладить хозяйство и скопить немного денег, купили дом у соседей — Сёминых. Дом был довольно старый и устроен таким образом, что под одной крышей располагались по сути дела два отдельных домика, соединенные общими сенями. Одна половина обветшала настолько, что была уже совсем непригодна для жилья, и в ней держали теленка. В жилой горнице стояла печь, которая разгораживала комнату на две части. На печке были сооружены огромные полати — любимое место сына с друзьями. Там у них был свой особый мир, там они спасались зимой от холода, читали, рассказывали друг другу невероятные истории, в которых не обходилось без колдунов и леших.