Мишель Кармона - Мария Медичи

Торжественно явились король и королева. Их кресла стояли под балдахином, напротив алтаря. Король был в очень изящном белом камзоле жениха с вышитым воротничком, пахнущим духами и заколотым золотой брошью с бриллиантами, на голове маленькая изящная шапочка с пером цапли, расшитая драгоценными камнями. Поверх камзола накинут черный бархатный плащ, скрепленный золотыми цепями двух рыцарских орденов — св. Михаила и св. Духа. Король был очень красив, выглядел радостным и благочестивым, что, впрочем, не мешало ему с живостью и любезностью смотреть по сторонам, дабы почтить каждого милостью своего приветствия.

Королева была прекрасна в королевской накидке, на голове корона, украшенная сверкавшими камнями. Лиф ее платья весь кружевной, а само платье расшито золотыми лилиями по фиолетовому бархату. Королева держалась очень скромно, но с большим достоинством, была весела и любезна со всеми. Она общалась с принцами и принцессами очень учтиво, и по всему было видно, что ей привычно одаривать окружающих своей милостью с утонченной приветливостью, не унижая при этом сана.

Что до меня лично, то я не променял бы подобное зрелище на все золото мира. Когда месса закончилась, король и королева, рука об руку, опустились на колени перед легатом, прочитавшим над ними молитвы. После чего Их Величества, легат и кардиналы отправились обедать. Обед затянулся до самого ужина, а потом во дворце начались танцы.

Королеве еще три раза доведется надеть корону — во время вступления в Париж, на коронации в Сен-Дени и когда она умрет. Я прошу Господа, чтобы этот последний раз настал после многих лет счастливой жизни. Народу так хочется, чтобы у нее были дети: говорят даже, что она беременна. Король был без короны: ему надлежит надевать ее только два раза — на церемонии миропомазания и коронации и на похоронах».

Праздники и веселье не дали забыть о политике: кардинал Альдобрандини привез мирные предложения герцога Савойского. Был заключен Лионский договор, который положил конец итальянским притязаниям Франции.

21 января Генрих IV уехал из Лиона. Он направился в Фонтенбло, где его ждала Анриетта д’Антраг, решительно настроенная напомнить ему обещание жениться и потребовать объяснений по поводу брака с флорентийкой, которую всегда считала выскочкой. Но упреки и препирательства явно сменились на нечто прямо противоположное, потому что 27 октября 1601 года, ровно через месяц после того, как 27 сентября 1601 года Мария Медичи родила дофина Людовика XIII, Анриетта д’Антраг тоже родила сына.

В 1600 году Генриху IV исполнилось 47 лет. Сражения и заботы преждевременно посеребрили его бороду и волосы. Даже в порванной, грязной и покрытой пылью дорожной одежде он сохраняет ту величавость, по которой сразу узнаешь в нем короля Франции. Он способен поставить на свое место тех, кто не выказывает ему должного уважения.

Сознавая свой королевский долг, тем не менее признает свои недостатки: «Неудивительно, что воспитанный в распутстве военных лагерей, я приобрел некоторые пороки. Слабости свойственны людям». Но при этом сама мысль, что он позволит им взять верх, возмущает короля: «Я брошу любовниц, собак, замки, празднества и удовольствия, но никогда не упущу ни единой возможности снискать почести и славу и сделаю все, чтобы меня не перестали любить мои подданные, которых я люблю как своих собственных детей».

В глубине души он очень мягок и вежлив, его непринужденность естественна. Самое большое удовольствие — прогуляться по ярмарке Сен-Жермен, поговорить с торговцами. Он обожал ходить в гости и всегда был душой общества. Не боялся, когда в ответ на свои подначки получал отпор, иногда даже грубый. Его чувство юмора было общеизвестно. Однажды пешком со свитой дворян он направлялся в Лувр и встретил женщину, ведшую корову. Он спросил, сколько стоит корова, и женщина назвала цену. Генрих сказал: «Это много, но я вам столько заплачу». Крестьянка кивнула на его разряженную свиту: «Сир, я же вижу, что вы не торговец скотом». На что Генрих с живостью возразил: «Да почему же мне не быть им, кумушка? Вы что, не видите всех этих телят, которые за мной идут?»

У посла Рудольфа II Габсбурга он спросил, есть ли у императора любовницы. «Если они у него и есть, — ответил тот, — император держит это в тайне». Генрих нисколько не смутился: «Правду говорят, что некоторые мужчины имеют так мало достоинств, что вынуждены прятать свои недостатки».