Вилсон Перумал: Короли договорняков

Дэнни пытался выйти сухим из воды, продемонстрировав мое грязное белье. Сильвио Берлускони пользовался эскорт-услугами, как и Доминик Стросс-Кан. Что в этом такого? Роналдо даже приводил в гостиницу трансвеститов. В Сингапуре все пытаются трахнуть несовершеннолетних девочек: от больших шишек до школьных учителей.

Финны связались с зарубежными коллегами. Меня считали крупной рыбой. Первым приехал следователь из Германии, он уже давно занимался делом Анте и Милана, но я не помог ему, поскольку не сотрудничал с ними. Меня спрашивали о матчах в Африке и Латинской Америке. Он показывал карту договорных матчей в Европе. Договорняки каждого синдиката были помечены своим цветом. Немцы очень хорошо поработали, они собрали самые актуальные данные. Они знали игорные дома в Азии. Они искали китайца, который жил на вилле в Словении и организовывал договорняки в Европе с 2008 года. Правда, они не знали имени Дана. Они спрашивали об отключении электричества на матче ЛЧ в 2001-м.

Я не хотел полностью сдавать сообщников. Финны многое узнали из моего телефона и ноутбука, но Дан и его люди по-прежнему организовывали договорняки. В начале июня Артту обсудил со мной товарищеский матч Нигерия — Аргентина. Африканцы победили 4:1, наш звездный рефери Ибрагим назначил два пенальти. К тому времени Артту разобрался, что к чему. Ему помогли люди из ФИФА и немецкие коллеги.

Ибрагим провел свой последний матч и ушел на пенсию. Он заработал примерно полмиллиона долларов и плевал на мнение ФИФА. Я слышал, что Ибрагим живет в Нигере с четырьмя женами и владеет тремя домами. Нигер — бедная страна, думаю, в месяц ему хватает 2 тысячи долларов. Он обеспечил еще три поколения Ибрагимов, а Зепп Блаттер может трахнуть сам себя.

Через неделю начался мой процесс. Обвинения зачитывали на финском, переводчик плел какую-то белиберду. В зале находилось всего два полицейских, я сидел рядом с Мусондой и другим футболистом «Рованиеми». Я написал на бумажке «Достань мне мобильник» и передал ее Мусонде. Два дебила отрицательно покачали головами. «Тогда дай мне свой мобильник» написал я еще раз. Они боялись. Я попросил адвоката передать им пару сотен евро, они взяли деньги, но не дали телефон. В конце концов, другой зимбабвиец сделал дело за 300 евро, правда, в аппарате не было сим-карты.

В последний день суда я пришел с книгой, в нее положил записку с просьбой достать сим-карту и передал ее грузинским футболистам. Они помогли, хотя я просил положить на счет 50 евро, они ограничились пятью. Я платил им столько денег, а они решили сэкономить.

Из камеры я звонил друзьям и родственникам. Они видели пропущенный и перезванивали. В итоге я стал использовать мобильник, чтобы ставить. Ближе к концу я попросил Артту узнать, кто же меня все-таки сдал.

Оказалось, что за пару дней до моего приезда в Рованиеми в местное отделение пришел человек по имени Джозеф Кси Тан и сообщил, что я путешествую по поддельному паспорту. Я впервые слышал о нем, я сто раз посмотрел на его фото, но не вспомнил. Мне показывали копию его паспорта, и я запомнил номер. Я связался с парнями в Сингапуре и попросил разобраться, но помог сингапурский журналист, который расследовал мое дело. Он рассказал в переписке, что Кси Тан был в Анталье в феврале 2011-го, то есть на матчах, организованных Энтони. Они жили в одном отеле.

Кровь ударила в голову. Я знал Энтони с детства, я ввел его в бизнес, платил большие деньги, научил всему. Он предал меня, как Брут Цезаря. Я не видел ни одной причины для предательства. Чтобы подняться в нашем бизнесе, необязательно убирать кого-то, нужно просто работать самому. Когда у меня увели Ливан и Гаити, я даже не подумал писать донос в полицию. «Дан умеет превращать друзей во врагов», — вспомнил я слова Муругана.

Мега и Энтони жили по соседству, я позвонил Меге:

— Передай ублюдку, что я не усну спокойно, пока не отомщу. Рано или поздно я доберусь до него.

Потом я ответил на все вопросы журналиста о Дэнни, Хасане, Энтони, наших подставных фирмах и других подельниках. Я не был уверен, что Дан тоже замешан. Я не злился на Кси Тана, он просто марионетка, которая сделала грязную работу за несколько тысяч долларов. Но китайцы так не поступают, они не идут в полицию.

В середине июля суд приговорил меня к двухлетнему заключению без экстрадиции. Футболисты получили условные сроки и дисквалификацию от ФИФА. Меня переводили в обычную тюрьму в Оулу, хотя я хотел остаться в участке, где уже наладил быт. Я умудрился пронести в тюрьму мобильный телефон в трусах.