Юрий Остапенко - Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора

Революция и последовавшие за ней годы хаоса, казалось, поставили крест на достижениях отечественных энтузиастов неба, но новое руководство Советского Союза в лице Сталина и его соратников оценило значение авиации в военных планах страны и в общем процессе индустриализации и предприняло невероятных масштабов шаги по возрождению авиационной промышленности. Но теперь уже Советскому Союзу пришлось догонять стремительно уходившие вперед страны Запада. Собственно, вся книга, которую вы сейчас держите в руках, является рассказом об этом. Выяснять этот вопрос – догнали или не догнали – пришлось в самой неподходящей обстановке. В годы самой страшной войны.

Догнали! Победили!

И для нового рывка – в эпоху атомной энергии, реактивной тяги, в вертикальное летание уже и сил, казалось, не было, но неукротимая энергия Сталина взнуздала страну и все бросила на то, чтобы после его смерти его наследникам остались и атомные бомбы, и стратегические бомбардировщики, способные нести их, и реактивные истребители, и крылатые ракеты, и вертолеты.

Плохо это или хорошо – решать это вопрос оставим упомянутым политологам, мы просто зафиксировали факт, что Советский Союз стал великой авиационной державой, способной производить все типы летательных аппаратов, силовых установок, бортового оборудования и вооружения. Такое было под силу только Соединенным Штатам Америки, а несколько позже – Объединенной Европе. Да, в чем-то мы отставали, кое в чем вырывались вперед, но тенденция к сохранению паритета была неизменной.

Участником этой титанической борьбы советской страны за победу, за паритет, за первенство в аэрокосмической гонке был герой нашего повествования авиаконструктор Александр Сергеевич Яковлев.

Яркий его талант, неукротимая энергия, известное честолюбие позволили ему создать уникальную самолетостроительную школу, увековечить свое имя в истории авиации.

Александр Сергеевич был человеком широко мыслящим и смотревшим намного дальше своих коллег, которые, обладая столь же незаурядными способностями и инженерными дарованиями, остались в тени, а то и вовсе оказались неизвестны общественному мнению. С молодости А.С. Яковлев активно выступал в печати, всегда охотно привлекал журналистов к освещению достижений своего КБ, еще в военные годы занялся литературной деятельностью (главы из книги «Рассказы о жизни» он стал публиковать в журнале «Пионер» еще в 1943 году). Это тоже было предметом зависти многих коллег, которые сквозь зубы цедили, что Яковлев «высовывается», «выхваляется» и т. д. А мы тут за семью печатями секретности, о нас не пишут даже тогда, когда ордена вручают.

Да, действительно, это было так.

Не только власть осознала возрастающую роль науки. Стали осознавать свою силу и значимость в общественной жизни и ученые. Не шахтер Стаханов с отбойным молотком и ткачиха Виноградова становились правофланговыми в меняющемся советском мире, а безымянные (увы, безымянные!) ученые, которые устремлялись в глубины космоса или непостижимый микромир ядерных частиц.

Мы недаром поставили восклицательный знак в скобках после слова «безымянные». Увы, ни создатели советских космических ракет (например, С. Королев, В. Глушко, Н. Пилюгин, М. Рязанский, Б. Черток и др.), ни «отцы» ядерной программы (В. Келдыш, Ю. Харитон, Я. Зельдович и др.), ни создатели грозного ракетного оружия (П. Грушин, А. Березняк, В. Цыбин, В. Челомей и др.) практически до самой смерти не были известны широкой общественности. Даже Указы Президиума Верховного Совета СССР, которые объявляли о награждении их Геройскими звездами, орденами, лауреатскими званиями, были «закрытыми», то есть секретными для своего же народа. О заслугах большинства этих людей советские люди узнали после их смерти. И про них нельзя было писать, и им нельзя было даже вести дневников.

Но судьба, словно специально, сохранила до наших дней из этой плеяды выдающихся ученых одного человека, который сумел уже в преклонном возрасте написать для широкой массы читателей открытые (в смысле не «закрытые») мемуары о том времени, о своих товарищах, о том коллективном подвиге, совершенном учеными в те годы. Речь идет о недавно ушедшем от нас – на сотом году жизни – Борисе Евсеевиче Чертоке, друге и коллеге А.Я. Березняка по КБ Болховитинова, соратнике С.П. Королева и других покорителей космоса. Думается, под его размышлениями о роли и месте ученых в послевоенном Советском Союзе подписался бы А. Яковлев и А. Березняк, и многие их коллеги. Вот его мысли: