Алексей Суворин - Дневник А.С. Суворина

Он рассказывал о вел. князе Николае Константиновиче, который живет в Ташкенте. Умен, говорит с юмором о своих родственниках. О вел. князе Конст. Константиновиче, своем брате, говорит: «У Константина «чрезвычайно нежное сердце». Когда он приезжал, инспектируя, через один город, я выехал туда, чтобы с ним свидеться. Но он упал в обморок от ожидания меня в вагоне, от нежного сердца, Я так его и не видел». — «Из любви ко мне, — продолжал он, — мои милые родственники взяли на память мои коллекции. Maman взяла даже статую моей любовницы американки, которую я сделал в Италии по образцу одной статуи Пановы, и прислала мне ее только через шесть лет, когда один посол, увидав ее у нее, сказал — Да это американка!» — «Какая?» — «Да вашего сына Николая». — За орошение части голодной тени государь дал ему 300 т. для постройки дворца в Голодной степи. Вел. князь просил государя позволить ему на эти деньги построить театр в Ташкенте и подарить его городу. — «Я хочу лучше иметь маленькую ложу в театре, чем большой дворец в Голодной степи», — писал он государю. — «Но меня так любят, что наверное откажут в моей просьбе».

У него два сына на службе. Носят фамилию Искандер. Сам он высокого роста, весь бритый, почти без волос, как античная маска.

— Ставропольский губернатор Янушевич говорил Барятинскому, что та строгость, с какою содержат вел. князя Николая Константиновича, объясняется тем, что стала известны его сношения с Желябовым, а вовсе не похищенным им ожерельем.

Был генерал Мулэн. Говорит по русски. Пикар, — военный министр, выучился по русски. Приезжал говорить по поводу статьи в «Нов. Времени» о франко-русском союзе. Между правительствами искренняя связь. Новиков-Беляев, наш сотрудник, едет в октябре в Париж, чтобы прослушать курс, в военной академии и познакомиться со всем военным делом о Франции. Я сказал ему, что считаю статью, наделавшую столько шума, полезною. Она взбудоражила общества русское и французское и заставила оказать франко-русские симпатии.

Заседание о театральной школе моего имени. Ничего из этого не выйдет путного.

Вчера писал пьесу и сегодня поправил корректуру.

(Для пьесы): После речи. Л. Цедер, как будто соглашается. Говорит, что надо было выставить всю бездарность, беспечность, пошлость их жен и детей, флиртующих, пресмыкающихся, продающих свои поцелуи, свои ночи. Конечно, была царица Клеопатра, которая тоже продавала свои ночи, но теперь это проще. Разврат в этом «многодобродетельном отечестве» требует того, чтобы почистить эти головки и внушить им гражданские чувства. Между женщинами есть прекрасные, преданные натуры и есть натуры презренные, развратные и т. д. — Пощечина — И …… — «Я вас вызываю. Вы должны со мной драться». Она в обморок падает.

— «Хорошо. Я дуэли не признаю, но драться буду».

— Стоит кадетам поручить министерство, тотчас террористы спокойно разойдутся по домам.

Гр. Витте давно занимается экспроприацией. Он делал конверсии, девальвацию, винную монополию.

13 июля.

У кн. Урусова. «В Кишеневе меня так любили, что при моем проходе становились на колени. В военной среде меня тоже чрезвычайно любили. Я совсем не знал губернии, куда меня назначили, но дорогой кондуктор, приставленный к моему купэ, рассказал кое-что, и я тотчас все обнял, понял и сообразил. Я въехал в город на паре белых лошадей. Евреям я сказал: — «Вы народ богатоодаренный, тесно сплоченный, подвижный, умеющий накоплять богатства. Вы побеждаете в экономической борьбе ленивый, пьяный, не злой, но расточительный коренной русский народ. Умейте благоразумно пользоваться вашими преимуществами, чтобы не раздражать русский народ. Мои двери вам всегда открыты». Несмотря на эти нелестные для них слова, они были в восторге. Население вскоре приняло вид веселый и радостный. Для прогулки я выбирал глухие места, где были кражи и грабежи, но грабители мне кланялись и благословляли. У меня был хороший помощник, но шальная бомб террориста уничтожила его»…

(— Шальная, отчего шальная, когда она направлена была в него?)

— Румынский король очень беспокоится о России и давал мне советы как должно действовать русское правительство. Я передал, но, увы не я был исполнителем этих советов».

…— «У вас неумолимо ласковая улыбка, безусловные глаза, смерть и жизнь в пьяном соке розового плода ваших влажных губ».

— «Кто продохнет через себя трагедию, тот — спасенный — ее герой и усмиритель».