Елена Прудникова - Берия. Преступления, которых не было

Тем временем Киров приносит протест против ареста своего сотрудника и других коммунистов. 9 июля в ноте он пишет: «Все они были присуждены военно-полевым судом Грузинской демократической республики к каторжным работам за участие в вооруженном выступлении в октябре прошлого года. (А Берия-то тут при чем? — Е. П.) Так как все поименованные граждане имеют право, на основании статьи десятой договора между Россией и Грузией, на освобождение от отбывания наказания, я не могу не рассматривать дальнейшее их пребывание в тюрьме как нарушение договора». Однако меньшевистское правительство никак не реагирует на ноту. И лишь в августе, после пятидневной голодовки политзаключенных Кутаисской тюрьмы, Берия по этапу высылают в Азербайджан.

Вроде бы тягостный тюремный эпизод позади. Но дома его тоже на некоторое время арестовывают, — на сей раз это уже родная Азербайджанская ЧК, — однако вскоре освобождают. Судя по тому, что в скором времени он пришел в эту же Ч К работать, его арест был либо недоразумением, либо проверкой.

И вот с нелегальной работой, слава Богу, покончено, война завершилась, теперь можно бы и вернуться на студенческую скамью. Берия еще не знает, что доучиться ему не дадут, высшее образование так на всю жизнь и останется недосягаемой мечтой. Не знает он и того, что впереди его ждет новая работа, не менее опасная и весьма увлекательная — впрочем, увлекательной она кажется лишь со стороны. Эта работа будет преследовать его всю жизнь и, в конце концов, приведет к преждевременной смерти от пули убийцы в роковом июне 1953 года.

Свою чекистскую работу будущий легендарный нарком НКВД, сколь это ни кажется парадоксальным, никогда не любил. По крайней мере, ничто в его биографии не позволяет сделать вывод, что он стремился к какой бы то ни было карьере по этой линии, наоборот, Берия пытался при любом удобном случае удрать из органов. . «Вы будете удивлены, — рассказывал много лет спустя его сын Серго, — когда я скажу вам, что отец все время хотел уйти и из ЧК, и из ЦК. Он мечтал завершить учебу, стать инженером и добиться успехов в этой области…»" Но человек предполагает, а отдел кадров, как известно, располагает…

…Итак, вернувшись из Грузии Берия тут же покидает разведку. Некоторое время, до октября 1920 года, он снова чиновник — работает управделами ЦК КП Азербайджана. Почему вдруг? Опять карьеризм? Да очень все просто объясняется и без всякого карьеризма! Человек надежный и, что очень важно, грамотный, хорошо читает и пишет по-русски, с опытом работы — был секретарем Совета. А много ли грамотных среди большевиков Азербайджана?

Затем его назначают ответственным секретарем Чрезвычайной комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих. «Эту работу я и товарищ Сар-кис (председатель комиссии), — пишет Берия, — проводил в ударном порядке». Еще бы: уж что-то, а жалкий быт рабочих Закавказья Лаврентий знает на собственной шкуре.

Но ко всему этому у Берия явно не лежит душа. В феврале 1921 года комиссия расформировывается, и ему, по его собственному выражению, «удалось упросить» ЦК позволить ему учиться. Училище, которое он закончил, преобразовано в Архитектурно-строительный институт, и Лаврентия отпускают на учебу, вроде бы даже дают стипендию, что совсем не лишнее, тем более что надо кормить семью, — но не тут-то было! Уже через две недели его снова выдергивают на работу. В апреле 1921 года Ба-гиров, назначенный председателем ЧК Азербайджана и подбирающий себе кадры, назначает Берия, «опытного сотрудника», заместителем начальника секретно-оперативного отдела. Практически сразу он становится начальником этого отдела, а потом — заместителем председателя АзЧК. «Опытному сотруднику» к тому времени едва исполнилось 22 года.

«Находясь в конце 20-х годов в Абхазии, Берия жил в роскошном специальном поезде, в котором он приехал в Сухуми. Поезд стоял на запасных путях, на некотором расстоянии от здания станции, и состоял из трех пульмановских вагонов' спальни, салон-вагона с баром и вагона-ресторана.

В тот вечер, когда Берия собирался отправиться в Тбилиси, около станции к нему подошла девушка лет шестнадцати, среднего роста, с черными глазами и сдобной комплекции.

Девушка приехала из родной мингрельской деревни, соседствующей с селом Мерхеули, откуда родом был сам Берия. Она попросила его заступиться за ее арестованного брата.

Берия заметил красоту девушки. Якобы желая получить сведения о брате, он пригласил ее в поезд, но не в салон-вагон и не в ресторан.