Коко Шанель - Коко Шанель. Жизнь, рассказанная ею самой

В Венеции Серты познакомили меня с Дягилевым. Вернее, познакомили — это слишком громко. Просто мы втроем в ресторане подсели за столик, где сидели русские — Великая княгиня Мария Павловна и Серж Дягилев, тот самый, от «Русских сезонов» которого Париж уже который год сходил с ума.

Я видела только один спектакль — «Шехерезаду», водил в театр Кейпел. Испытала потрясение, и впрямь сказки «Тысячи и одной ночи»! Нашумевшую «Весну Священную», во время премьеры которой едва ни случилась всеобщая потасовка зрителей, к сожалению (или к счастью), не видела. Чтобы возбудить горячий интерес к новому знакомому, вполне хватило бы парижских слухов и Мисиных восторгов.

Но меня потрясли глаза Дяга, как называла его Мися. Всем известная совершенно седая прядь надо лбом, придающая лицу особое очарование, и умные, полные восторга и тоски глаза. Ни у кого, даже у русских, которым вообще свойственно несочетаемое, я больше таких глаз не видела. Он словно умолял и насмехался одновременно, смеялся и плакал, гнал и звал к себе.

При первой встрече Дягилев едва ли заметил меня вообще. Молчаливая женщина, сидевшая в уголке, не интересовала мэтра.

Красивый, вальяжный, Дягилев не интересовался женщинами вовсе, здесь оказалась ни при чем трагическая любовь или другие душевные переживания. Дяг любил молодых людей, и все об этом знали. Такая симпатия никого не смущала, а известна была только потому, что каждый следующий «протеже» Дяга становился солистом его «Балета». Как же страдал бедный Дяг, когда узнал, что обожаемый им Вацлав Нижинский женился, едва отправившись без наставника в турне в Южную Америку!

Жан Кокто тоже много лет любил и опекал Жана Маре, сделав из него настоящего успешного актера, но пара скромно жила в небольшой квартире, не привлекая внимания. Дягилев тоже не привлекал, он действительно страдал, когда Нижинский изменил, но потом привез Мясина, потом Кохно…

Разговор за столом ресторана, видно, уже привычно, зашел о финансовых делах. И так же привычно выяснилось, что они ни к черту! Дягилев возлагал надежды на приезд Стравинского и новый балет «Пульчинелла», а еще на возобновление «Весны Священной», но не хватало средств. Позже я поняла, что такая проблема для Дягилева обычна, он всегда был без денег, но тогда ужаснулась: как же столь гениальная труппа, как «Русский балет», может сидеть без средств?! Казалось, Мися должна сорваться с места и бежать, разыскивая деньги, но подруга спокойно потягивала вино, заказанное Сертом, и задумчиво перебирала одну кандидатуру за другой, отметая их все…

Тогда Дягилева тайно от Миси и Серта выручила я, но об этом отдельный разговор.

Мися приучила меня еще к одному, чему учиться не стоило бы и к чему давно привыкла сама. Я всегда гордилась тем, что сумела удержаться на грани, у меня сильный характер, а вот Мися с ее нравом не сумела. Речь идет о наркотиках. Мися показала мне, что после укола морфия прекрасно спится.

Но для меня так и остался один укол на ночь, не больше, как бы ни хотелось уколоть больше и забыться. Мися из-за этой гадости превратилась ни во что. Нет, она не стала бездомной или алкоголичкой, но зависела от уколов очень сильно.

Но куда более ненормальной Мисю нужно бы назвать из-за их «брака втроем» с Сертом и Русей. Нет, Хосе-Мария не спал одновременно с обеими женщинами, но они считали себя его женами!

На этом периоде жизни Миси надо остановиться подробней, потому что и я выглядела тогда странно, а наглядевшись на развал такой давней семейной привязанности, стала относиться к браку куда осторожней.

Русудан Мдивани, которую Мися по своей привычке запросто переименовала в Русю, появилась в жизни Сертов в 1925 году, когда Хосе серьезно занялся скульптурой. С того момента, как она позвонила в дверь виллы «Сегюр», где Серт ваял, он уже не мог жить без красавицы грузинки ни минуты. Ее отец, бывший губернатор в России, после революции бежал в Константинополь, а потом в Париж, как делали очень многие. Руся и ее обожаемый брат Алексей занимались скульптурой, и девушка обратилась к Серту за советами по аренде подходящей мастерской и еще в ваянии.

Хосе-Мария потом рассказывал, что просто обомлел, увидев на пороге виллы высокую светловолосую красавицу с большими серо-зелеными глазами. Она выглядела одновременно насмешливой и наивной. Серт влюбился как мальчишка, окончательно и бесповоротно. Русе были даны все советы и даже больше, она стала любимой моделью Хосе-Марии. Мися всегда спокойно относилась к шашням мужа с его моделями и, если намеревалась посетить мастерскую, то обязательно звонила, чтобы не застать слишком откровенную сцену.