Коко Шанель - Коко Шанель. Жизнь, рассказанная ею самой

Но я победила не только Пуаре, я одержала победу над пышнотелыми женщинами! Мадемуазель Шанель не подходила под модные наряды? Пришлось моде измениться под мадемуазель Шанель.

Бой смеялся:

— Умоляю, только не оголяй женщинам колени, иначе мужчины не смогут сдерживаться и примутся хватать их даже в ресторанах.

— Вот еще!

В тот вечер я долго стояла у зеркала, приподняв платье и пытаясь разглядеть коленки. Впереди они были красивыми, но сзади… Нет, женщинам решительно нельзя открывать ноги выше икр сзади!

Еще пару дней я заставляла раздетых манекенщиц поворачиваться ко мне спиной и подолгу смотрела на их ноги. Даже у красивых девушек, имевших прекрасные ножки и приятные коленки, подколенные чашечки смотрелись плохо. Это убедило меня в идеальной длине: чуть за колено. И точка!

Я никогда от этой длины не отказывалась, ни тогда, когда Диор снова удлинил платья, ни когда мир сошел с ума и укоротил их до полного безобразия. Женщины приняли длину мини, но они не знали один секрет: их видят не только впереди, но еще и сбоку, и сзади. Лишь у одной из ста ноги сзади на уровне колен не вызывают сожаления. Зачем это подчеркивать? Мужчина, привлеченный красивой мордашкой или полным достоинства лицом зрелой дамы, не заметит ее коленок, но обязательно оглянется, чтобы окинуть взором всю фигуру. И что он увидит? Вы уверены, что второй взгляд не испортит впечатления от первого?

Мы занимались делами, каждый своими, были успешны, но я с тоской замечала, что Бой все больше отдаляется от меня. Он и раньше просил выходить из ресторана врозь, разводил руками: «Прости, положение обязывает». Я не придавала этому особого значения, во мне еще жил Руайо.

В Руайо не полагалось спускаться вниз и вообще показывать нос, если приезжал кто-то из родственников или именитых гостей. Если своя веселая компания — пожалуйста, а перед остальными нет. Это очень обидно, но, понимая свое положение, я не протестовала. Тогда я была никем, просто забавная девушка с острым язычком, выше жокеев, но ниже любимых лошадей.

Теперь стала известной кутюрье, диктующей моду Парижу и половине мира, имеющей несколько магазинов и сотни работниц, богатейших заказчиц, у меня были деньги, слава, но Бой меня стеснялся, прятал нашу связь от знакомых. Советоваться с мадемуазель Шанель по поводу направления моды это одно, а воспринять ее супругой Кейпела другое? Я не его круга, я родилась всего лишь где-то там… Знал бы он еще про Обазин и сиротство…

Или это потому, что я перестала от него зависеть? Мужчины очень любят, когда женщины зависимы, это поднимает их в собственных глазах. С зависящей от тебя женщиной легче разговаривать. Неужели я зря отдала Кейпелу деньги? Какая же я дура!

Однажды, промаявшись в таких думах полночи, я решила взять у Боя крупную сумму, сделав вид, что без его помощи никак, но не тратить, а положить в банк, пусть лежит. Но главное — я решила прекратить дело! Если оно мешает мне быть счастливой с Кейпелом, надо прекращать. С твердым намерением закрыть ателье, объявив Бою, что без него ничего не получается, отправилась на рю Камбон.

Много позже я поняла, что в то утро была в шаге от собственного краха, потому что удержать таким способом Кейпела все равно не удалось бы, а упасть в его глазах и своих собственных тоже — запросто. Открыться еще раз невозможно, клиентура разбежалась бы за неделю. А остаться без дела подобно смерти, деньги у меня были, но чем бы я занималась?

Войдя решительным шагом в салон, вдруг увидела, что подол готового платья подшит просто безобразно! Крик возвестил работницам о том, что я в салоне и все вижу. Через минуту Бой, деньги и намерение закрыть ателье оказались забыты. При чем здесь эти глупые мысли, когда у трех моделей подшивка низа никуда не годна?! Допустившая брак работница была уволена, а платья переделаны. Я бушевала не только из-за допущенного промаха, я вдруг поняла, что без вот этого всего погибну, неважно с Боем или без.

Нет, я, Габриэль Шанель, буду одевать женщин хотя бы уже потому, что без меня всякие Пуаре навяжут им черт знает что!