Чарльз Плэтт - Беседа с Филипом Диком

— Этот рациональный разум не принадлежал человеку. Больше всего он был похож на искусственный интеллект. По четвергам и субботам я думал, что это Бог, по вторникам и средам — инопланетянин, в другие дни недели — что это психотронный микроволновый телепатический передатчик, испытания которого проводит Академия Наук Советского Союза. Я проверял любую гипотезу, какая только приходила мне в голову, я думал о розенкрейцерах, я думал о Христе… Он, этот разум, захватил мой мозг и установил свой контроль над двигательными центрами, он начал действовать и думать за меня. Я же был при этом просто зрителем. Он исцелил физически — меня и моего четырехлетнего сына, у которого от рождения был какой-то опасный для жизни дефект, не поддающийся диагностированию. Этот разум, чья сущность от меня была полностью скрыта, обладал чудовищным запасом знаний технических, медицинских, космологических, философских. Его воспоминания уходили более чем на две тысячи лет в прошлое, он свободно владел древнегреческим, древнееврейским, санскритом, да и вообще, казалось, не было ничего такого, чего бы он не знал.

— Он тут же начал приводить в порядок мои дела. Он выгнал моего агента и моего издателя. Он вычистил и перенастроил мою пишущую машинку. И вообще он был весьма практичен: он решил, что моя квартира недостаточно хороша для меня; он решил, что мне не стоит пить вино — он обнаружил переизбыток мочевых кислот в моем организме, — и потому заставил меня перейти на пиво. Он делал элементарные ошибки, когда обращался к моему псу «он», а к кошке — «она», — как к людям, что пугало мою жену; ее же он предпочитал именовать «мадам».

В этот момент я вмешиваюсь — просто для того, чтобы убедиться, что со слухом у меня все в порядке: он действительно говорит о некоем «присутствии» и некоем голосе, который он слышал у себя в голове, и об этом контроле над его телом и речью, и об этих решениях, которые принимал за него кто-то иной?

— Да, все верно.

Мой первый импульс — не спешить выносить приговор. Второй узнать мнение другого человека, ведь тогда же, в марте 1974 года, мистер Дик в очередной раз женился: что же думает обо всем этом его жена?

— На мою жену вся эта история произвела огромное впечатление, говорит он, — и особенно тот факт, что благодаря сильнейшему давлению, которое этот разум оказывал на людей, работающих в моем бизнесе, я за очень короткий срок получил довольно крупную сумму. К нам начали приходить чеки на тысячи долларов — в одном только Нью-Йорке, если прикинуть, у меня была масса должников, но эти деньги я вряд ли смог бы выбить сам, без постороннего вмешательства. Далее, этот разум отправил меня к доктору, который подтвердил свой диагноз относительно разных недугов, которые у меня были… он сделал все, что мог — ну, разве что, обои не переклеил. Он сказал также, что останется со мной, как дух-попечитель. Мне даже пришлось заглянуть в словарь, чтобы выяснить, что же это слово — «попечитель» — означает.

— Заметок обо всем этом у меня скопилось уже почти на пятьсот тысяч слов. Обычно я не очень люблю распространяться на эту тему. Я беседовал о ней со своим англиканским священником и с парой наиболее близких друзей. Я попытался обсудить ее и с Урсулой Ле Гуин, но она вернула все материалы, которые я ей посылал, и написала письмо, в котором высказывала предположение, что я просто сбрендил. Конечно, когда выйдет Вализ, многое из этого будет в книге. Вализ — это попытка привести мои видения в некую рациональную систему, благодаря которой они могут будут переданы другим людям.

Я выслушиваю все это, все больше и больше приходя в состояние замешательства. Я-то ведь пришел сюда, в эту квартиру, рассчитывая сделать всего лишь еще одно интервью о том, как надо писать научную фантастику — и вместо этого я вдруг нахожу себя увязшим по уши в Диковском искаженном мире. Я слушаю то, что звучит, как самая буйная фантастика, но подается как факт — с очевидной, сознательной искренностью. Я не знаю, во что мне верить; мой мир — мой ideos kosmos — подвергся вторжению со стороны его мира, словно я стал героем в одном из романов Дика, а он сам — ни кто иной, как Палмер Элдритч, выдумывающий новую реальность, в которой мне предстоит жить.

Однако я не могу жить в ней — мне она не по душе. Я и в самом деле не могу принять вот так, сразу, что где-то и в самом деле имеются инопланетные существа, способные вторгаться в умы людей. Я не могу поверить, что можно вот так, запросто, узнать сокровенные тайны Вселенной — стоит лишь зайти в гости к некоему писателю-фантасту, живущему в городке Санта-Ана.