Тревожная юность
Как вассал и союзник великого князя Юрия Всеволодовича, Ярослав защищал суздальские интересы в Новгороде, Пскове, на Севере, в Прибалтике.
Дела в Прибалтике складывались все хуже с той поры, как в 1202 году папский ставленник рижский епископ Альберт создал здесь Орден немецких рыцарей-меченосцев. Членами Ордена были «братья-рыцари» — воины, «братья-священники» — духовенство и «служащие-братья» — оруженосцы, ремесленники.
Возглавлял рыцарей магистр, при нем состоял совет. На захваченных землях Эстонии и Латвии, в каменных замках, судом и управлением ведали у них командоры и фогты. Орден и епископ раздавали завоеванные земли рыцарям и духовенству, подчиняя их власти местное население, обязанное содержать своих поработителей, ра-оотать на них и участвовать в их походах. По имени Живущих в низовьях Западной Двины ливов, завоеваниях рыцарями, Орден стал называться Ливонским.
После захвата рыцарями островов Сааремаа и Муху, Папа Гонорий III в 1227 году обратился «Ко всем королям Руссии»: «Твердо соблюдая мир с христианами Ливонии и Эстонии, не препятствуйте успехам веры христианской, чтобы не подвергнуться гневу божьему и апостольского престола, который легко может, когда пожелает, покарать вас». Папские миссионеры-доминиканцы проникли и в южнорусские степи. Грозные годы переживала Русская земля.
Именно тогда великий князь отправил Ярослава в Новгород. С ним была жена и сыновья — Федор и младший Александр. Ярослав уже знал новгородцев и детей взял не зря.
Эта встреча княжича Александра с Новгородом поразила его отличием боярского и купеческого строя жизни от придворного, княжеского, с которым свыкся он в отцовском Переяславле.
Александр, воспитанный в гордом сознании силы переяславского князя, ехал в Новгород в ожидании почестей, которыми их встретит республика. Ведь и Заточник писал Ярославу: «Как ткань испестренная многими шелками прекрасна, так и ты, княже наш, умными боярами пред многими людьми, и по многим странам славен». Велико, надо думать, было разочарование княжича. В огромном городе (его наружный вал, или по-новгородски «острог», тянулся на 6000 метров) не нашлось места для княжеского двора. Ярослав с женой, слугами и дружиной расположились на Городище, километрах в двух к югу от северной столицы. Здесь отслужили благодарственную службу в каменной церкви Благовещенья. На следующий день в сопровождении сыновей и новгородских послов Ярослав отправился на Ярославово дворище, что на Торговой стороне, где ему вскоре предстояло вершить суд и управление, а оттуда — в Софию, чтобы принести присягу Новгороду. При братьях Яросла-вичах состоял верный пестун Федор Данилович. Он присматривал за их учением и воспитанием.
У стен Ярославова дворища Александр увидел шумный торг. На самом дворище «заморские» купцы — новгородские толстосумы, что торговали со странами Северной и Центральной Европы, — построили каменную церковь Параскевы Пятницы. Одноглавый кубический храм с притворами. На суздальский взгляд Александра — не дом молитвы, а амбар. Где понять княжичу, что спасение купеческой души достигается силой молитвы, а вот товар заморский от огня оберегается еще и толстыми стенами — в этом деле такой храм незаменим. У пяти вымолов — пристаней Торговой стороны Волхова — Иванского, Будятина, Матфеева, Немецкого и Гаральдова — теснились русские ладьи, шведские и норвежские шнеки, немецкие и датские суда.
Еще больдпе поразила Александра огромная церковь Ивана-на-Опоках — центр братщины богатейших купцов-вощаников. Вступительный взнос в это объединение составлял 50 гривен серебра. Да и не в богатстве дело, а в тех правах, которыми располагали здесь, в Новгороде, купцы.
Был у них и свой торговый суд. Без их совета Новгород не заключал ни одного внешнеторгового договора. В этом же храме хранились и проверочные образцы меры и веса: «локоть иванский» — для измерения сукон, «гривенка рублевая» — для взвешивания драгоценных металлов и весы для воска.
К югу от Ярославова дворища расположен древний Готский двор с собственной остроглавой церковью — Варяжской божницей, а к востоку от храма Николы виднеется Немецкий двор с церковью Петра. У норвежцев же свой древний храм — святого Олафа.
Пройдя всю Торговую сторону по древней Ильиной улице, приезжие вышли к Великому мосту.
В Новгороде шагу ни ступишь, чтобы не услышать предания: говорят, что языческий бог Перун, свергнутый при Владимире Святославиче в реку, подплыв под Великий мост, бросил на него свою палицу — от той и начались драки на мосту.
Читать дальше