Владимир Зисман - Путеводитель по оркестру и его задворкам

Дирижеры почему-то с фраком носят черную бабочку.

Концертный костюм попроще состоит из смокинга, белой рубашки, по возможности с чистым воротником, насколько возможно белой бабочки, брюк, черных носков и наспех протертых занавеской ботинок.

Поскольку, прибежав на халтуру, ты не всегда знаешь, в чем будет играть оркестр, то в карманах смокинга должна лежать как белая, так и черная бабочка.

Конечно, случаются экстраординарные ситуации вроде эпизода из моей творческой биографии, когда весь костюм остался висеть на спинке стула, на котором я сидел, старательно складывая чемодан перед вылетом в Берлин.

Отсутствие концертного костюма обнаружилось незадолго до выезда из отеля в Konzerthaus. С миру по нитке… Да, это были черные треники Nike. Других не было. И вообще, если бы не ярко-желтая надпись Nike на уровне берцовой кости, никто бы ничего не заметил. А что делать? Ну, прикрыл тряпочкой. В первом отделении играл в смокинге флейтиста (он не был занят), во втором — рабочего сцены (он мне его давал в левой кулисе, возвращаясь со сцены перед началом второго отделения, с достоинством положив на дирижерский пульт партитуру и палочку). Кстати, фирменные вещи тоже не дают никакой гарантии: достав однажды из чемодана концертные брюки, побывавшие перед гастролями в химчистке, я не обнаружил на них ни одной пуговицы. В этом смысле треники надежнее.

Сложившаяся практика и жизненный опыт поколений говорят также, что если ты перед самым концертом заметил, что ботинки на тебе не черные, то, как правило, достаточно надеть носки поверх ботинок. Но если ты сдуру приперся на концерт в белых или, упаси боже, в красных носках, то появляется отчаянная мысль, что лучше было бы родиться негром. Хотя бы наполовину.

На нижнюю.

Это все как бы классика жанра. Сейчас все более демократично. Когда я надевал последний раз фрачный пояс, уж и не припомню. Ситуация часто позволяет играть в черных рубашках и даже просто в чем-нибудь штатском, но элегантном в случае каких-нибудь камерных проектов. Хотя джинсы по-прежнему моветон.

Фрак — для верховой езды — действительно очень удобен — когда разбрасываешь фалды по обе стороны стула. Более того, когда-то давным-давно, когда я работал в театре Станиславского и Немировича-Данченко, мне выдали изрядно поношенный фрак (а за обладание им боролись многие), основное достоинство которого заключалось в том, что одна его фалда прохудилась окончательно, и в образовавшееся в подкладке отверстие входила бутылка, которая распивалась уже после банкета в более тихой и неформальной обстановке. И, разумеется, нет необходимости упоминать о том, что бутылки в фалдах заметно улучшают осанку.

У фрака есть еще одна позитивная сторона. Как-то раз в процессе трепа знакомая органистка сказала, что пошила себе фрак. На мой изумленный вопрос: «Зачем тебе фрак?» — она ответила, что когда играет ногами, то публика, вместо того чтобы слушать Баха, пялится на ее задницу. А так публике будет поспокойнее.

Да, и самое главное. Знающие люди говорят, что нет ничего удобнее фрака при работах на дачном участке: фалды успешно заменяют перчатки и при работе с тачкой, и при переноске стекла, о них всегда можно вытереть руки, они всегда при тебе.

В оркестре русских народных инструментов помимо домр, балалаек и прочих гуслей имеются также флейта, гобой, валторна и др.

И вот однажды валторнист, который должен был играть концерт, срочно занемог вследствие изменения расписания по месту основной работы. Ситуация стандартная и, в принципе, не катастрофическая. Он позвонил коллеге и попросил заменить его у народников. Тот согласился, но позже и у него не сложилось. И вот так, передаваемая по цепочке, халтура дошла до валторниста по кличке Максимка, который был в этот вечер совершенно свободен и согласился подъехать к семи в КЗЧ. Те, кто знаком с одноименным рассказом Станюковича, поймут дальнейшее сразу. Остальным придется читать дальше. Максимка надел русский народный костюм, как и все, и вышел на сцену Концертного зала им. Чайковского.

Описать состояние дирижера оркестра народных инструментов им. Осипова, когда он увидел среди своих балалаечников негра в косоворотке с валторной в руках, я не берусь.

У женщин отношения с оркестровым костюмом складываются несколько иначе. С одной стороны, женский костюм менее формализован, и артистки, например, в оркестровой яме могут играть в том, в чем пришли. А пришли они, разумеется, в черном. Хоть и разном. На сцене наоборот: женщинам, в отличие от мужиков, вовсе не по барабану, как они выглядят, и тут начинаются вариации в пределах канона. Что, безусловно, будет любопытно для специалиста по костюму. Потому что самые интересные результаты достигаются тогда, когда художник ограничен в средствах выражения.