Алла Валько - Тридцать девять лет в почтовых ящиках

Наша статья “Движение трёхстепенного гироскопа с электрической пружиной и нулевым кинетическим моментом” поступила в редакцию журнала “Известия РАН. Механика твёрдого тела” третьего ноября 2004 года. Статья Мартыненко и его коллег поступила в редакцию журнала “Гироскопия и навигация” двадцать шестого октября 2005 года, то есть на год позже нашей, а была опубликована на год раньше. Сотрудники Института проблем механики, назначенные рецензентами нашей статьи, были связаны с Институтом механики МГУ, где работали некоторые авторы статьи, также посвящённой поведению гироскопа на упоре. Поневоле рождалась мысль: “А не права ли была моя приятельница, когда говорила, что мы кому-то перебежали дорогу? Не потому ли гноили нашу статью, что мы, пионеры в постановке и решении этой задачи, снова рассматривали поведение гироскопа на упоре, правда, для другой задачи? И у рецензентов было естественное желание не дать ход нашей статье, особенно если учесть, что на эту работу был получен грант?”

Но сломав все “рогатки и препоны”, мы прорвались, и я была счастлива. А потом мне представилась возможность самой перевести нашу статью на английский язык для американской версии журнала “Mechanics of Solids”. Однако вскоре я поехала к дочери в Калифорнию, и статью перевёл другой человек. Так закончилась моя последняя работа, связанная с гироскопией, и последняя совместная работа с Сергеем Григорьевичем.

Для американского варианта статьи требовалось указать адрес электронной почты каждого из соавторов. Зять, будучи человеком опытным в деле общения с пользователями интернета, свой адрес не предоставил, у Сергея Григорьевича в то время электронной почты ещё не было. На мой же электронный адрес до середины 2009 года приходили письма со всего мира. В одних содержалась просьба прислать деньги нуждающимся и, разумеется, в долларах, в других – сообщение о том, что я выиграла в лотерею крупную сумму денег и мне необходимо перечислить за некоторые формальности совсем небольшую сумму. Часть писем не могла быть прочитана моим старым компьютером, остальные письма я больше не открывала, боясь SPAM.

За статью американцы выплатили нам гонорар. Российское авторское общество пересчитало доллары на рубли и выдало мне пятьсот шестьдесят пять рублей, зятю как иностранцу, хотя, кроме российского, у него не было никакого другого гражданства, – четыреста тридцать рублей, а Сергею Григорьевичу – более семисот рублей, так как он задержался с оформлением доверенности на меня на получение денег, а ко времени выплаты курс доллара чрезвычайно вырос. Сергей Григорьевич презентовал свой гонорар мне, предложив мне купить от его имени цветы к восьмому марта, и я, сначала изумившись и попытавшись отказаться от такого щедрого подарка, затем была бесконечно ему благодарна и наградила себя покупкой двух баночек крема для лица фирмы Avon, которые на свои деньги никогда бы в жизни не купила.

В одном из своих писем Сергей Григорьевич выразил негодование относительно своего коллеги Завьялова О. Г., который при написании кандидатской и докторской диссертаций включил в них, не добавив ни одного своего слова, труды своего отца – истинного учёного. Сергей Григорьевич писал, что выступал по этому поводу на учёном совете, однако, как я поняла, для Завьялова это не послужило препятствием, ибо, когда однажды мне понадобилось приехать на свою прежнюю работу, в МИЭА, начальник теоретического отдела Валентин Фёдорович предложил мне написать отзыв на эту диссертацию. Я наотрез отказалась, мотивируя свой отказ тем, что знаю мнение Сергея Григорьевича об этой диссертации.

В последние годы работы в своём родном институте, который теперь называется Южно-Уральский государственный университет, Сергей Григорьевич читал пять дисциплин, как, впрочем, было всегда. Когда у него заболела жена, он очень переживал за неё. Но всё закончилось благополучно, и теперь она в Новороссийске ухаживает за своей больной, престарелой матерью. Сначала Сергей Григорьевич временами наведывался туда и только подумывал о том, чтобы уйти с работы и переехать в Новороссийск, чтобы воссоединиться с женой, которая не может оставить свою беспомощную мать. Теперь Сергей Григорьевич уже живёт в Новороссийске. Конечно, наука, коллеги и студенты Сергея Григорьевича очень многое потеряли с его уходом из университета.

И по сей день Сергей Григорьевич поздравляет меня со всеми праздниками, рассказывает о событиях жизни своей и своей многочисленной семьи, присылает свои монографии и фотографии. В ответ я в течение длительного времени не могла что-либо послать ему, поскольку мне нечем было похвастаться. Теперь у меня уже двое внуков, и я несколько раз посылала в Челябинск изображения наших пяти счастливых физиономий. Когда однажды в конце девяностых Сергей Григорьевич приехал в Москву, он подарил мне прекрасный букет цветов и очень тяжёлую, несмотря на небольшие габариты, картину из малахита с нанесённым на нём как на холсте пейзажем. К моему юбилею Сергей Григорьевич прислал изящно выполненную Златоустовскую гравюру на стали. Недавно он также прислал мне диск с большим количеством фотографий членов своей семьи. В своём письме в ответ на мои извинения за то, что я ничем не отблагодарила его, Сергей Григорьевич возразил: