Нина Соболева - Год рождения тысяча девятьсот двадцать третий

Приехала домой, пообедала и проспала как убитая два часа. А теперь уже привела себя в порядок, нагладилась и вот в ожидании Галки, которая зайдет за мной, чтобы вместе идти на вечер в школу, коротаю время за этой тетрадью. Можно бы ее и бросить. Причина, по которой завела я ее в прошлом году, исчезла. Но все же, видимо, время от времени буду продолжать записывать — привыкла отчитываться самой себе.

Завтра, как отоспимся, поедем всем классом на пароходике в Петергоф. В понедельник перебираюсь в Лигово, и начинаются мои каникулы. Недельку отдохну, а там впрягаюсь в дела экзаменационные. Мне почему-то кажется, что в институт я попаду (тьфу! тьфу! Как бы не сглазить!).

Но самое главное — с сегодняшнего дня школа позади и начинается совсем новая жизнь!

А когда думаю о сегодняшнем дне, то в памяти ярче всего только то, как слепило солнце на Кировском мосту, да как ветер раздувал платье. Да еще звон мяча о ракетку слышу: Звон! Дон! Гон! Звон! Дон! Гон!

22 июня 1941 г.

ВОЙНА! Началась война. С фашистской Германией. Уже перешли границу и идут бои. В четыре утра бомбили Киев, Минск, другие города.

Пишу и не верю этим словам — бомбили?! Уже льется кровь?! В четыре утра?.. В четыре утра мы с ребятами возвращались с набережной Невы… Шли вдоль Крюкова канала, пели тихонько «Любимый город может спать спокойно…». А в это самое время!..

Объявили по радио в 12 часов. Я только встала и чай пила. Папа и мама дома были тоже — воскресенье. Праздничный пирог на столе по случаю окончания школы. Приготовились слушать веселую воскресную передачу про милиционера. Там песенка есть: «Давайте не будем, не будем, гражданин…». И вдруг вместо этой песенки — «Внимание! Внимание! Слушайте чрезвычайное сообщение…». И выступил Молотов. Война!..

Что же будет? Папа сказал, что, конечно, фашисты получат по заслугам, но все это очень серьезно. Взял документы и ушел в военкомат. Мама хватается то за одно, то за другое, и все у нее из рук валится. Соседи на кухне, в коридоре говорят только об одном. Слышно, как за стеной у Долиновых плачет Белла — у них ведь маленький только недавно родился, а тут с мужем придется разлучаться.

Я не могла оставаться дома, что-то надо было немедленно делать. Мы с ребятами собирались сегодня встретиться и ехать на пароходике в Петергоф. Как это все далеко уже — выпускной бал, танцы, смех, всякие планы… А прошло всего несколько часов…

Папа ушел в военкомат, надо было и мне немедленно что-то делать важное и нужное. Вспомнила, что наши противогазы не перезаряжались еще с осени — я все собиралась, да откладывала (ох, неужели химические отравляющие вещества применять будут!). Навесила на себя все три сумки с противогазами и чуть не бегом на Садовую, где районный пункт ОСОАВИАХИМа [16] ОСОАВИАХИМ — Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству. Массовая добровольная общественная организация граждан Советского Союза в 1927–1948 г.г. Основными задачами являлись содействие укреплению обороноспособности страны, распространение военных знаний среди населения, воспитание его в духе советского патриотизма. . Но там было закрыто. Дворничиха сказала, чтобы завтра утром приходила. Шла по Фонтанке домой и в голове не укладывалось: ведь сегодня ночью, сегодня шли мы здесь с ребятами и ни о чем даже не подозревали.

Все люди на улице идут быстро, ни на кого не глядя. Многие женщины заплаканы. Даже дети как-то притихли. На углу включенный репродуктор, еще раз послушала выступление Молотова. Собралась толпа, все слушали молча, видать, тоже не в первый раз. И так же молча расходились.

Пришла домой. Позвонил Костя. Мы пошли с ним по магазинам. Мама велела купить крупы, макарон, взять всего побольше. Но папа сказал, чтобы не устраивали паники, а купить лишь как обычно, что действительно нужно, и не делать никаких запасов (папу уже оформили в военкомате как старший комсостав и сказали, чтоб ждал: вызовут в ближайшие дни).

Мы с Костей ходили по улицам, заглядывали в магазины: действительно, некоторые начинают запасаться продуктами, покупают всего помногу, часто очереди возникают там, где их раньше не было. Я купила хлеб, постное масло и только кило пшена, хотя отстояла в очереди — не хотелось поддерживать паникеров. Зашли в кондитерский на Международном, купили по сто грамм тянучек. Я подумала, что Костя, может, в последний раз ест конфеты — ведь завтра он идет в военкомат — и сунула ему в карман свой кулечек, когда прощались. Обещал завтра сразу же из военкомата позвонить. Мама его очень плачет, и поэтому они с отцом отложили военкомат на завтра. Как-то ни о чем невозможно ни говорить, ни думать, только одно в голове, и мы рано разошлись. Неужели его завтра уже не отпустят домой? А куда мне? Может, в медсестры или на военный завод? Но я же ничего не умею! Может, поехать в свой Авиационный институт? Там что-нибудь подскажут, может, курсы какие-нибудь. Посоветуюсь завтра с Адой.