Константин Симонов: Дни и ночи

- План простой - захватить вот этот, следующий за конюковским, бывший мой дом.

- Когда?

- Сегодня ночью.

- Каким образом?

Сабуров коротко развил перед Ремизовым план, о котором ему ночью, не предполагая, что осуществление так близко, говорил Конюков.

- Главное, атаковать не оттуда, откуда могут ждать, а прямо от Конюкова, из осажденного дома, где немцы ничего не ждут, кроме пассивной обороны.

Ремизов пощипывал седые усы.

- А люди? Это хорошо. Но люди?

- Меня тоже это раньше смущало,- сказал Сабуров.- Но сегодня, после этой канонады, я думаю, сделаем и так.- Сабуров улыбнулся.- Да и вы на радостях немножко дадите, а?

- Дам,- в свою очередь, улыбнулся Ремизов.

- И генерал, когда мы ему доложим, даст?

- Несомненно, даст,- сказал Ремизов.- Я-то не знаю еще, дам или нет, а генерал даст.

- Но и вы дадите?

- Дам. И первого - себя. О господи, до чего надоело сидеть в обороне! Вы знаете что? - прищурившись, посмотрел он на Сабурова.- Мы непременно возьмем дом. Под такой аккомпанемент с севера просто стыдно этого не сделать. Дом... Что такое дом? - Он усмехнулся, но тут же стал серьезным.А между прочим, дом - это много, почти все, Россия.- Он откинулся вместе с табуреткой к стене и повторил протяжно: - Россия... Вы даже не представляете себе этого чувства, которое у нас будет, если мы на рассвете возьмем этот дом. Ну что дом? Четыре стены, и даже не стены, а четыре развалины. Но сердце скажет: вот, как этот дом, возьмем обратно всю Россию. Понимаете, Сабуров? Главное, начать. Начать с дома, но почувствовать при этом, что так будет и дальше. И так будет дальше до тех пор, пока все не будет кончено. Все. Так как же вы предполагаете подтащить людей туда, к Конюкову? - спросил он уже деловым тоном.

Сабуров объяснил, как он предполагает подтащить за ночь людей к Конюкову, и как это сделать тихо, и как перенести на руках минометы, и, может быть, даже перекатить тоже на руках несколько пушек.

Через полчаса они закончили предварительные расчеты и позвонили Проценко.

- Товарищ генерал, я нахожусь сейчас у Сабурова,- сказал Ремизов.- Мы с ним разработали план наступательной операции в его батальоне.

Услышав слова "наступательная операция", Проценко быстро сказал:

- Да, да, сейчас же явитесь оба ко мне - и вы и Сабуров. Сейчас же.

Выбравшись в ход сообщения, они направились к Проценко. Уже начинало светать, но белая пелена метели по-прежнему со всех сторон закрывала горизонт. Далекий гул канонады не ослабевал, с рассветом казалось, что он слышен еще лучше.

Проценко был в приподнятом настроении. Он ходил по блиндажу, заложив руки за спину. На нем был тот же парадный китель, в котором он недавно принимал командиров, но сегодня в блиндаже было холодно, и генерал, не выдержав стужи, поверх кителя накинул на плечи старый ватник.

- Холодно. Холодно,- этими словами встретил он Сабурова и Ремизова.Востриков, сукин сын, не позаботился, чтобы дрова были. Печка едва дышит,и он притронулся рукой к чуть теплой чугунной печке.- Востриков!

- Да, товарищ генерал?

- Когда дрова будут?

- Через час.

- Ну, смотри. Очень холодно,- повторил Проценко.- Ну, какая же наступательная операция у вас намечена? - В его голосе чувствовалось нетерпение.- Докладывайте, полковник.

- С вашего разрешения,- сказал Ремизов,- пусть капитан Сабуров доложит. Это его план.

Сабуров второй раз за утро изложил план захвата дома.

- И за эту ночь вы успеете сосредоточить людей в доме Конюкова и до света атаковать? - спросил Проценко.

- Успею,- ответил Сабуров.

- Сколько у тебя на это может пойти людей?

- Тридцать,- сказал Сабуров.

- А вы сколько ему можете дать?

- Еще двадцать,- сказал Ремизов, подумав.

- Значит, пятьдесят человек успеешь перебросить и подготовить? спросил у Сабурова Проценко.

- Да. Успею.

- А если я дам вам еще тридцать и будет уже восемьдесят, тоже успеешь?

- Тем более успею, товарищ генерал,- сказал Сабуров.

- Ну что же, добре, добре,- сказал Проценко.- Начнем свое наступление с этого. Только имей в виду,- обратился он к Сабурову,- транжирить людей я не дам. Дом возьмем, не сомневаюсь. Но все-таки в Сталинграде пока еще в осаде мы, а не немцы, как бы хорошо ни было там, на севере. Понимаешь?

- Понимаю,- ответил Сабуров.

- Товарищ генерал,- сказал Ремизов.

-Да?

- Разрешите, я лично приму участие в операции.

- Лично? - хитро прищурился Проценко.- Это что же значит: на командном пункте у Сабурова будете? Ну что же, так и должно быть - вы же командир полка. Или, может быть, к Конюкову в дом полезете? Вы это имеете в виду? Полезете?