- Слышал, - сказал Лопатин, вспомнив фамилию разведчикаузбека, считавшегося погибшим. - Значит, он не погиб?
- Не погиб. Отдыхает здесь после госпиталя. Он по-узбекски расскажет, а вы по-русски. Хоп?
- Турдыев и по-русски неплохо рассказывает, - сказал молчавший до этого Сергей Андреевич.
- Может и по-русски. Это у него еще интересней получается, - усмехнулся Юсупов. - Он первый герой-узбек, который к нам после госпиталя приехал, мы обедать не пошли, ждали, когда его прямо с поезда сюда привезут. Сидел на вашем месте и рассказывал нам, как в Сталинграде "языков" таскал. Такой же здоровый, похожий на меня. Только с большими усами. - Юсупов показал, какие усы у этого Турдыева. - Не только немца - буйвола может на спине притащить. Спрашиваю, как ты, Турдыев, там, во взводе разведки, - один узбек, все остальные русские, как с ними жил? Отвечает: "Хорошо жил. Узбек - узбек поругается, уже война кончится - помнить будет! Русский - узбек поругается, пять минут прошло, говорит: "Юлдаш, закуривай", - уже все забыл!
Русский человек хороший", говорит. Спрашиваю: какая у тебя там работа была, в разведке? Тяжелая? "Очень тяжелая, - говорит. - Восемьдесят - сто килограмм - очень тяжелая". Я сначала не понял, почему восемьдесят - сто килограмм? Объясняет: "Иногда, бывает, такой тяжелый попадается, волокешь язык - тяжелый язык!"
Юсупов рассмеялся, и, когда он рассмеялся, Лопатин увидел, какие у пего набрякшие подглазья. Забавное воспоминание было всего-навсего минутой отдыха среди бессонной, невпроворот, работы. Его лежавшие на полированном гладком столе большие рабочие руки тоже показались Лопатину в это мгновение усталыми, отдыхающими. И он вспомнил, что этот человек, ставший секретарем ЦК, в молодости был грузчиком на хлопковом заводе и таскал на своей широкой спине шестипудовые мешки. Когда-то начинал жизнь с этого.
- Сегодня утром были ваши товарищи с киностудии, просили лес для постройки декораций. Но мы им столько леса, чтоб Сталинград построить, дать не можем.
- Да этого и не нужно, - сказал Лопатин. - Только два блиндажа надо построить, чтобы было правдоподобно.
- Вижу, плохой вы дипломат, - улыбнулся Юсупов, - Подводите своих товарищей! Но немного леса все равно дадим, раз обещали... Отсюда послезавтра на Кавказ?
- Да.
- Недавно наша делегация с подарками туда ездила. Там старый наш земляк армией командует.
- Я знаю, Ефимов, - сказал Лопатин.
- Правильно, Ефимов. Откуда знаете?
- В начале войны был у него в Одессе.
- А здесь не бывали?
- Пет.
- Жаль. Его здесь до войны тоже интересно было видеть.
Много лет здесь служил. Каждый наш обычай знал. Мог с красноармейцем на его языке говорить - с узбеком, с киргизом тоже, с туркменом тоже. По-таджикски не говорил, правда, но понимал.
Один раз спросил его: "Иван Петрович, откуда время берете - столько всего понимать?" Ответил мне: "Обязан все понимать по долгу службы". Неправду о себе сказал - не только по долгу службы! Очень умный, очень партийный человек. Не все так хорошо, как он, понимают! Принимал нашу делегацию у себя в армии, спросил у них, как здоровье, как доехали, сначала по-русски, потом по-узбекски. Думаете, этого не знают? Уже в каждом кишлаке знают! Когда посылали подарки, советовались со стариками, что послать. Кишмиш, урюк послали, кисеты женщины сшили из хан-атласа. А Ивану Петровичу несколько дынь послали зимних, хорезмских. Он дыни любит. Поспорили со стариками из-за халатов. Мы говорим: зачем на фронте халаты? А они говорят: как мы без халатов поедем? И оказались правы. Привезли сто халатов.
Иван Петрович вызвал из частей снайперов и роздал им халаты.
Там, на Кавказе, полушубков нет, а снег есть. Снайперы укоротили халаты и под шинели поддели. Передайте, если увидите, Ивану Петровичу салям! От Усмана Юсупова.
На столе зазвонил телефон, и Юсупов поднял трубку.
- Я. Да, второй день жду, когда перестанете от меня скрываться... сказал он злым голосом и остановился, не захотел продолжать при постороннем. - Подождите у трубки. - Положив трубку на стол, Юсупов поднялся и, снова, как при встрече, округло, двумя руками пожал руку Лопатину. - Жаль, что так быстро уезжаете. Помните, как Маркс говорил про эксплуататоров?
Эксплуататоры находят такие возможности для эксплуатации, которые не подскажет самый изощренный ум, а только бытие! А из нас, оказывается, плохие эксплуататоры. Слишком поздно про вас узнали!
Он сделал несколько шагов, провожая Лопатина, и, улыбнувшись, прижал руку к груди. Но улыбка далась ему с трудом. Он был уже во власти других чувств.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу