Максим Гиллельсон - М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

в гусарском полку. Столкновение Лермонтова с членами царской

семьи на маскарадном балу и, возможно, еще какие-то причины

личного характера вызвали ненависть Николая I, которую он не

счел нужным сдержать даже при получении известия о смерти поэта.

ИЗ ПИСЬМА К ИМПЕРАТРИЦЕ

(стр. 487)

1 Мысль о том, что лучшие представители русского общества

обречены на бездействие, а их представления о нравственности

искалечены отсутствием идеалов и цели в жизни, не могла, конечно,

войти в сознание Николая I. Подобное же мнение о романе, хотя

и не в такой резкой форме, высказала его сестра Мария Павловна:

«..роман отмечен талантом и даже мастерством, но если и не требо­

вать от произведений подобного жанра, чтобы они были трактатом

о нравственности, все-таки желательно найти в них направление

мыслей или намерений, которое способно привести читателя к изве­

стным выводам. В сочинениях Лермонтова не находишь ничего,

кроме стремления и потребности вести трудную игру за властвование,

одерживая победу посредством своего рода душевного индифферен­

тизма, который делает невозможной какую-либо привязанность,

а в области чувства часто приводит к вероломству. Это — заимство­

вание, сделанное у Мефистофеля Гете, но с тою большой разницей,

что в «Фаусте» диавол вводится в игру лишь затем, чтобы помочь

самому Фаусту пройти различные фазы своих желаний, и остается

634

второстепенным персонажем, несмотря на отведенную ему большую

роль. Лермонтовский же герой, напротив, является главным действую­

щим лицом, и поскольку средства, употребляемые им, являются его

собственными и от него же и исходят, их нельзя одобрить» ( Гер­

штейн, с. 72—73).

Н. С. МАРТЫНОВ

С Николаем Соломоновичем Мартыновым (1815—1875) Лер­

монтов вместе учился в юнкерской школе. Мартынов кончил ее на

год позднее, в 1835 г. Лермонтов бывал в Москве в доме Мартыновых,

был знаком с его матерью и сестрами. Вероятно, встречались они

и в Петербурге в 1839—1840 гг.

К Мартынову неоднократно обращались, в том числе и печатно,

с предложениями рассказать о его отношениях с Лермонтовым

и их дуэли. Мартынов один раз высказал мысль, что о дуэли должен

рассказать Васильчиков, а другой раз объяснил, что «считает себя

не вправе вымолвить хоть единое слово в осуждение Лермонтова

и набросить малейшую тень на его память», тем самым давая понять,

что рассказ о дуэли был бы не в пользу Лермонтова. В то же самое

время он часто рассказывал даже малознакомым людям о дуэли

и обвинял поэта в неблаговидном поведении по отношению к его

сестре и в том, что Лермонтов вскрыл письмо, которое вез Мартынову,

уверял, что не знал об отказе Лермонтова стрелять в него. Многие

из этих лживых измышлений проникли в печать.

Свои воспоминания о Лермонтове Мартынов начинал писать

дважды, но оба раза бросал в самом начале. Они были опубликованы

сыном мемуариста после его смерти.

ОТРЫВКИ ИЗ АВТОБИОГРАФИЧЕСКИХ ЗАПИСОК

(стр. 489)

1 Ю. Л. Елец со слов М. И. Цейдлера писал: «В служебном

отношении поэт был всегда исправен, а ездил настолько хорошо, что

еще в школе назначался на ординарцы. Недостатки его фигуры

совсем исчезали на коне» ( Е л е ц Ю. История лейб-гвардии Грод­

ненского гусарского полка, т. 1. СПб., 1890, с. 207). А. Ф. Тиран

также свидетельствует, что его вместе с Лермонтовым посылали на

ординарцы к великому князю Михаилу Павловичу.

МОЯ ИСПОВЕДЬ

(стр. 441)

1 О «Нумидийском эскадроне» см. также в воспоминаниях

В. В. Боборыкина.

2 На этом рукопись обрывается.

635

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН1

Абамелек-Лазарев Семен Да­

Александр Николаевич (Алек­

выдович (1815—1899), офицер сандр II) (1818—1881) — 27,

л.-гв. Гусарского полка — 277, 484, 579, 623

278, 279, 281, 282, 290

Александра Федоровна

Абрамович Геркулан Пом-

(1798—1860), императрица — 24,

пеевич (Устинович; 1805—?), 27, 263, 485—486, 504, 634, 635

офицер л.-гв. Гродненского гу­

Александровская Варвара

сарского полка — 264

Николаевна — 426

Адеркас Егор Васильевич