Фридрих Хоссбах - Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941—1942

Надежды Наполеона на то, что русская знать сможет убедить царя Александра I к заключению мира, не оправдались, так же как надежды Гитлера на то, что советская политическая система в 1941 году рухнет после первых же ударов вермахта. Занятие Наполеоном столицы не ослабило волю русского императора и русского народа к сопротивлению, а, напротив, укрепило ее. Войдя в Москву, Наполеон не имел сил ни для дальнейших наступательных действий, ни для успешной обороны уже захваченной территории. Длительным, чрезмерным напряжением сил своей армии Наполеон сам поставил себя в неблагоприятное положение, в каком он оказался в Москве. Ослабление его армии, неуклонное усиление противника и нападения на фланги и тыл французов вынудили Наполеона к отступлению. Так как решение об отходе было принято слишком поздно, Наполеон совершенно утратил свободу маневра, и перемещения его таявшей армии попали в полную зависимость от действий противника.

Отход из Москвы начался 7(19) октября. Холода, однако, наступили лишь в первой декаде ноября. «Все, что позже говорили о неожиданно ранних и сильных холодах император и его угодливое окружение, стараясь оправдать катастрофическую неудачу отступления из России, было неправдой; как раз в 1812 году холода наступили позже и были менее продолжительными, чем обычно в этой стране; степень похолодания не могла в том году никого удивить» [7] Йорк фон Вартенбург ( Yorck von Wartenburg. 2 Teil. S. 173). . Наполеон сознательно исказил истину, когда 6 декабря 1812 года, в день, когда он оставил армию на произвол судьбы, сказал своим маршалам: «Вы, однако, знаете историю наших бедствий, как знаете и о том, какую незначительную роль сыграли в них русские (такая наглая ложь – в стиле Наполеона. – Ред. ). Что же касается нас, то нашим единственным победителем явился мороз (см. примеч. выше. – Ред. ). Он стал неприятным сюрпризом даже для местных жителей, привычных к зимним холодам» [8] Eisner. Bd. 9. S. 426. . После того как остатки армии – это были в основном немцы и поляки – совершили свой последний воинский подвиг – форсировали 26–28 ноября Березину, ее численность составила 14 тысяч боеспособных солдат и 26 тысяч раненых и обмороженных. Снегопады и морозы первой недели декабря резко увеличили потери и привели армию к окончательной катастрофе.

В результате этой кампании Великая армия потеряла по меньшей мере 500 тысяч человек из 612 тысяч (включая пополнения к первоначальным 450 тыс.), из них около 250 тысяч убитыми, и, кроме того, 150 тысяч лошадей и 1000 орудий. Потери среди немцев, находившихся в составе наполеоновской армии, составили 200 тысяч человек [9] Для сравнения: безвозвратные потери русской армии в 1812 году составили 120 тыс., из них 46 тыс. было убито и умерло от ран, остальные от болезней (по Урланису). ( Примеч. ред. ) . Лучшего союзника Россия обрела в лице своих необъятных просторов. Непрестанные нападения русских на пути подвоза продовольствия и на места расквартирования лишили французскую армию возможности организованно покинуть страну, компенсировав быстротой отхода недостаток снабжения.

«Известно, что император тщательно продумал и блестяще организовал снабжение армии. Но она не смогла воспользоваться этой заботой, так как на плохих дорогах обозы с продовольствием не поспевали за наступающими войсками, и это очень скоро обернулось острой нехваткой провианта. Последний склад, получавший продовольствие из тыла, находился в Вильно. Дальше все потребности Великой армии приходилось заготавливать в местах прохождения ее колонн. В трудных условиях русского театра военных действий упорядоченное снабжение армии численностью полмиллиона человек при тогдашнем состоянии транспорта и дорог оказалось попросту неосуществимым. Было абсолютно невозможно в достаточной степени снабдить и оснастить армию такой численности, устремившуюся к сердцу гигантской Российской империи. Наполеон рассчитывал в генеральном сражении близ Вильно уничтожить русскую армию в ста километрах от границы. Именно на такое развитие событий были рассчитаны все его мероприятия, которые в тогдашних условиях были единственно возможными» [10] Фрейтаг-Лорингховен. Армии Первой империи. С. 107. .

Наполеон не смог ни одержать победу, ни заключить мир. Мало того, своего лучшего союзника, Александра I, он уступил Англии. Природные особенности России и воля ее народа к сопротивлению – недооцененные Наполеоном – стали дополнительными факторами его поражения. Но главные причины коренились в событиях, происходивших за много лет до начала русской кампании. Мощность военной промышленности самой Франции не соответствовала грандиозным политическим замыслам Наполеона. По своей структуре Великая армия была не французской, а континентально-европейской. По численности в этой армии преобладали иностранцы. В организационном отношении их подчинение командованию французской армии было различным: иностранцы, служившие во французских полках, отдельные формирования на содержании французского правительства, вспомогательные контингенты из зависимых государств и самостоятельные [11] Под общим французским командованием. ( Примеч. ред. ) корпуса союзников (Австрии и Пруссии). Таким образом, в составе армии, отправившейся в 1812 году в Восточный поход, сражались (в различных ее организационных структурах) представители многих европейских народов. Их единство опиралось только и исключительно на власть, авторитет и волю одного человека. Помимо многих отличительных признаков, характеризующих общность происхождения, у солдат наполеоновской армии отсутствовал единый душевный порыв. Единение ради идеи, воплощающей наднациональную задачу, каковое в наши дни считается необходимой предпосылкой формирования интернациональных армий, не могло, конечно, возникнуть в тогдашних политических условиях. Дело еще больше осложнялось тем, что от внимания европейских народов не могло ускользнуть то обстоятельство, что уставший от войны французский народ шел под знамена императора очень неохотно и без всякого воодушевления. Только в одном 1810 году было вынесено 160 тысяч приговоров лицам, уклонявшимся от службы, а их семьям были назначены значительные денежные штрафы. В течение 1811 и 1812 года во Франции было выловлено около 60 тысяч «уклонистов», насильственно отправленных затем в армию. Нет поэтому ничего удивительного в том, что нежелание утомленного войнами французского народа сражаться за императора оказывало отрицательное воздействие на готовность других народов к самопожертвованию. Но, несмотря на все свои недочеты и слабости, Великая армия – в ходе неудачной кампании 1812 года – явила образцы мужества и героизма как отдельных солдат и офицеров, так и целых частей и соединений. Доблесть наполеоновской армии проявлялась в тех ее соединениях, где сохранялись доверие, дисциплина и дух товарищества.