София Шуазель-Гуфье - Исторические мемуары об Императоре Александре и его дворе

После этого я направилась с г-жой О*** к моей гостинице. Я была в восторге от этой счастливой встречи, избавившей меня от страха, что государь уже не расположен ко мне по-прежнему. Напротив, он показался мне на этот раз еще более приветливым (если это было возможно) и полным той несравненной доброты, которая должна была бы привязать к нему все сердца, если б все сердца были чувствительны и благодарны.

Вернувшись к себе, я тотчас легла, не думая, что мне в этот же вечер придется переехать во дворец. Но только что я легла, как за мной приехала карета с посланным: помещение, ужин, — все было готово, кроме одной меня. На следующий день, в семь часов утра, за мной явился первый камердинер государя в одной из тех легких, изящных карет, в которых обычно разъезжают по парку. В карету была запряжена пара великолепных лошадей. Я наскоро оделась и отправилась с моим ребенком. Меня привезли в Александровский дворец, носящий это название, так как он был построен для Александра, по приказанию императрицы Екатерины, согласно рисункам и планам прекрасного итальянского архитектора. Дворец этот замечателен по изяществу и по редкой гармонии всех его размеров. Нижний этаж занимал обыкновенно Великий князь Николай со своей августейшей супругой, но в то время Их Императорские Высочества были в отсутствии Предназначавшееся мне помещение находилось во втором этаже и соприкасалось с длинной открытой галереей, выходившей в столовую и служившей хорами для музыкантов во время больших обедов. Из всех окон моего помещения открывался прелестный вид — парк и императорский дворец в ста шагах от Александровского дворца. Через группу деревьев, скрывавших часть здания, просвечивали пять золотых куполов церкви, увенчанных сверкающими крестами, которые в тихую погоду отражались в красиво очерченном пруде, окаймленном зеленой лужайкой.

В моем помещении был приготовлен изящно поданный завтрак, с корзинами фруктов, редких в России даже летом.

Камердинер ушел, спросив предварительно, не нужно ли мне что-нибудь и все ли так, как я желаю. Я была совсем одна в громадном дворце, не считая придворной прислуги: мои горничные еще оставались в гостинице. С помощью фантазии я могла себе представить, что я перенеслась в какой-нибудь волшебный дворец легендарных времен. Я сошла в парк и вскоре встретила генерала О***, который шел ко мне со своей женой. Они мне сообщили, что видели Его Величество, что государь говорил им по поводу крестин и сказал, что он готов удовлетворить мое желание и что остается только назначить день.

Беседуя, мы подошли к новому зданию, которое государь ради развлечения строил в парке. Это была очень высокая четырехугольная башня, так называемая «башня рыцарей», так как с четырех сторон ее, в нишах, стояли статуи рыцарей. В этом здании предполагалось поместить юного Великого князя Александра.

Государь, следивший за рабочими, сделал несколько шагов навстречу нам и, обратившись ко мне, самым любезным тоном выразил надежду, что мне удобнее в новом помещении, чем в гостинице. Александр осведомился, почему я не приехала во дворец накануне, и стал уверять, что он, не теряя минуты, тотчас послал за мной проводника и т. д. Я представила моего сына государю, который очень смеялся тому, что ребенок называл его большим солдатом.

Возвратившись во дворец, я отослала в Петербург своих наемных лошадей и написала графу Ш***; сообщая ему о новых милостях государя, я звала его к себе.

Камердинер государя явился затем предупредить, что Его Величество посетит меня в двенадцать часов, и, несмотря на проливной дождь, визит этот состоялся в назначенный час. Государь, с любезностью самого гостеприимного хозяина, соблаговолил осведомиться, довольна ли я своим помещением и достаточно ли оно просторно, чтоб граф Ш*** мог в нем поместиться; при этом он любезно прибавил, что граф Ш*** — его старинный товарищ по оружию; наконец, он спросил, не предпочту ли я поместиться в «китайском городе», чтобы быть поближе к графине О***. Одно лишь доброе сердце может внушить такую высшую вежливость и такую деликатность! Александр сказал мне затем, что двор вскоре переедет в Петергоф, и пригласил меня последовать туда за ним. Уже зная от моей матери о положении моих дел, он соблаговолил выразить мне свое участие. Я кратко пояснила ему все обстоятельства и, прося о предоставлении мне взаймы ссуды из Государственного банка на более выгодных условиях, чем те, которые установлены правилами, я принуждена была сказать государю, что граф Ш*** разделил часть своего состояния между своими детьми и что я приобрела остальную часть, с обязательством, в исполнение последней воли его отца, — уплатить все его долги.