Элизабет Ланди - Тайная жизнь великих художников

КУДА ЗАЙТИ ПОСМОТРЕТЬ: НАПРИМЕР, ЛОНДОНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ, МУЗЕЙ ИЗЯЩНЫХ ИСКУССТВ САН-ФРАНЦИСКО И НЬЮ-ЙОРКСКИЙ МУЗЕЙ ИСКУССТВ «МЕТРОПОЛИТЕН»

КРАСНОЕ СЛОВЦО: «КОГДА ЧЕЛОВЕК ПОСВЯЩАЕТ СЕБЯ ИСКУССТВУ, МНОГИХ БЕД ОН ИЗБЕЖИТ, ЕСЛИ НЕ БУДЕТ БЕЗДЕЛЬНИЧАТЬ».

Придумайте бренд. Завоюйте репутацию. Создайте торговую марку и продвигайте ее с бешеным упорством. Дайте рынку то, чего он хочет, и никогда не упускайте возможности продать, продать и еще раз продать. Такова стратегия успешного бизнеса, и точно такую же стратегию Альбрехт Дюрер избрал в искусстве. Расширяя сбыт и заключая сделки, Дюрер пробился на самый верх ренессансной художественной лестницы; в Северной Европе он был так же знаменит, как Микеланджело в Италии. Его слава в огромной степени зиждилась на гравировке и резьбе по дереву — художественных средствах, идеально подходящих для массового распространения работ художника.

Однако, несмотря на незаурядную деловую смекалку, Дюрер видел себя не дельцом, но человеком искусства. Он одарил Германию понятием художественного гения — впрочем, если разобраться, восхваление художника, творящего произведения искусства, срабатывало и как самореклама, причем не самая изящная. Он понимал важность имиджа и не жалел времени и сил на создание собственного «неповторимого образа».

Отец художника, Альбрехт Дюрер Старший, был ювелиром; его жена, Барбара, родила восемнадцать детей, из которых выжили только трое. Закончив обучение, женившись на дочери состоятельного владельца медеплавильного заводика и съездив в Венецию с целью непосредственного ознакомления с итальянским искусством, молодой амбициозный Дюрер в 1495 году, в возрасте двадцати четырех лет, завел собственную мастерскую и вскоре стал своим среди нюрнбергских интеллектуалов. Новые друзья, в основном известные ученые-гуманисты, внушили Дюреру, что его работа — не просто ремесло, но свободное искусство, и так к этому и надо относиться.

Тем временем Дюрер в своей мастерской развивал возможности гравюры. Оттиски делались с деревянных резных досок или клише, были легки в обращении и продавались по разумной цене — все вместе это превращало их в идеальный товар для нарождающегося среднего класса, желающего украсить свои дома и конторы. Но Дюрер был одержим идеей гравировального предприятия международного масштаба. Он не стал дожидаться, пока к нему придет богатый покровитель или издатель с заказом, но принялся создавать и производить гравюры на популярные сюжеты. Затем он нанял торговцев и отправил их распространять его работы по всей Европе. Вскоре гравюры Дюрера можно было увидеть повсюду — от Роттердама до Рима.

Дюрер развивал также само искусство гравирования, что особенно заметно на трех «эталонных оттисках», сделанных самим художником, в том числе и на гравюре «Рыцарь, смерть и дьявол», изображающей отважного рыцаря на коне в окружении разных напастей. Скелетообразная смерть с бледным, как у призрака, лицом стоит в тени скалы, а дьявол — существо, похожее на козла, но только с большим количеством рогов, — скалится из-под обнаженных корней деревьев.

Работая над этой гравюрой религиозного содержания, Дюрер не мог не иметь в виду конфликты, раздиравшие Католическую Церковь. Высшее духовенство погрязло в скандалах и коррупции, и только ленивый не критиковал церковь, а в 1510-х годах порицание католицизма вышло на новый уровень. Дюрер был лично знаком с некоторыми выдающимися критиками церкви: например, со знаменитым гуманистом Эразмом Роттердамским. (Книга Эразма «Наставление христианскому воину», возможно, стала источником вдохновения для «Рыцаря, смерти и дьявола».) Поэтому неудивительно, что Дюрер живо заинтересовался деятельностью виттенбергского монаха Мартина Лютера, который в 1517 году публично подверг сомнению учение церкви об искуплении и папской власти. «Девяносто пять тезисов» Лютера художник прочел, как только они были переведены на немецкий, и позже довольно активно участвовал в дебатах, которые в итоге привели к протестантской Реформации.

В 1520 году Дюрер отправился в Нидерланды на коронацию нового императора Священной Римской империи Карла V. По дороге он заразился какой-то болезнью (вероятно, малярией), от которой не оправился до конца жизни. Вернувшись в Нюрнберг, он написал несколько трактатов по искусству в надежде, что эти сочинения добавят уважения и престижа его профессии. Он умер 6 апреля 1528 года, измученный продолжительными приступами лихорадки, немного не дожив до пятидесяти семи лет. Северная Европа скорбела по художнику; настроения общества выразил Лютер, написав: «Естественно и должно оплакивать столь превосходного человека».