Урсула Дойль - Любовные письма великих людей. Женщины

Поначалу супруги поселились в Ирландии, где у них родились восемь или девять детей (по меньшей мере шестеро умерли в младенчестве, но точные свидетельства тому не сохранились). В 1665 г. сэр Уильям был направлен посланником в Нидерланды, где семья прожила до 1671 г. Дороти и сэр Уильям сыграли закулисную роль в улаживании брака Вильгельма Оранского и Марии Стюарт, дочери герцога Йоркского, которая правила Англией, Шотландией и Ирландией с 1689 г. Дороти оставалась доверенным лицом Марии вплоть до смерти последней в 1694 г.

Дороти умерла в 1695 г. в Мур-Парке, суррейском поместье, которое сэр Уильям купил после своей отставки. Ее похоронили в Вестминстерском аббатстве. Жизнерадостные и остроумные письма Дороти неоднократно публиковались начиная с 1836 г., когда за ней закрепилась репутация обладательницы литературного дарования.

Для того чтобы я была довольна мужем, необходимо великое множество составляющих. Во-первых, как говорит мой кузен Франклин, его нрав и настроения должны соответствовать моим, а для этого он должен получить такое же воспитание, как и я, и привыкнуть к подобному обществу. Иными словами, ему не следует быть помещиком настолько, чтобы не интересоваться ничем, кроме соколов и гончих, и любить тех и других более своей жены; не должен он принадлежать и к тем людям, предел устремлений которых – должность мирового судьи, не должен быть старшим шерифом, который не читает ничего, кроме свода законов, и ничему не учится, кроме как украшать свою речь латынью, смущая умы бедных спорщиков-соседей и скорее запугивая их, чем убеждая. Не должен он быть и существом, которое начинает познавать мир в бесплатной школе, прямо из нее поступает в университет, достигает зенита своей карьеры в «Судебных иннах», не имеет знакомств за пределами профессиональных кругов, говорит на французском, почерпнутом из старых законов, не восторгается ничем, кроме историй, давным-давно покрытых паутиной. При этом он не должен быть и городским любезником, который всю жизнь проводит в тавернах и за игорным столом, не может представить себе, как провести вне общества хотя бы час, разве что во сне, ухлестывает за каждой женщиной, какую только видит, считает, что ему верят, осмеивает всех и в равной степени оказывается осмеянным. Не годится и месье путешественник с ветром в голове и на ней, не способный говорить ни о чем, кроме танцев и дуэтов, смелости которого хватает лишь на то, чтобы разодеться в пух и прах, когда всем вокруг и смотреть-то на него неловко. Ни в коем случае он не должен быть глупцом, брюзгой, злонравцем, гордецом или скупцом. Ко всему этому надлежит присовокупить, что он должен любить меня, а я его так, как мы только можем. В отсутствие всех этих условий его состояние, каким бы внушительным оно ни было, никогда не удовлетворит меня, а при выполнении всех этих условий даже самое скромное состояние помешает мне раскаиваться в моем расположении.

Уверена, Вам будет еще приятнее узнать, как полюбился мне Ваш локон. Признаюсь совершенно искренне и отнюдь не ради комплимента: я никогда не видела более шелковистых волос более красивого оттенка, но умоляю Вас больше не стричь их – я вовсе не хочу, чтобы они пропадали зря. Если Вы любите меня, берегите их. Целый день я расчесываю, завиваю и целую этот локон, он снится мне ночами. Кольцо тоже прелестно, но немного великовато. Пришлите мне черепаховое, размером чуть меньше, чем отправленный Вам образец. Я не стала бы утверждать, что все жесткие волосы без исключения говорят о дурном нраве, ибо это относилось бы и ко мне. Но я готова признать, что все мягкие волосы принадлежат добрым людям, таким, как Вы, или же я обманываюсь так же, как и Вы, если Вы считаете, что я недостаточно сильно люблю Вас. Скажите, дражайший мой, так ли это? Вы не ошибаетесь, если считаете, что я

Ваша

…не скрою, что в любой компании я пью за ваше здоровье, ибо люблю вас всей душой.

Нелл Гвинн – самая известная из множества любовниц короля Карла II. О детстве и ранней юности Нелл почти ничего неизвестно, хотя ее завистники распускали всевозможные слухи, называя ее то бывшей торговкой рыбой, то угольщицей, то служанкой в публичном доме. Распространено мнение, что в 1663 г. она поначалу продавала в театре апельсины. Сэмюэл Пипс впервые увидел ее на сцене Друри-Лейн в декабре 1666 г.